Новый Завет
Десять заповедей Моисеевых
Ветхий Завет
СОСТАВ БИБЛИИ
Библия – главная сакральная книга христианства. Состоит из двух частей:
1. Ветхий Завет
2. Новый Завет.
Создан в рамах иудаизма еще до нашей эры. В «Ветхом Завете» впервые в человеческой истории появляется великая религиозная идея монотеизма.
Идея грехопадения человека - Адам и Ева нарушили единственную заповедь Божию.
Завет – договор человека с Богом, в Ветхом Завете действует договор Бога с одним избранным народом – еврейским.
Прообраз завета – у Ноя (после потопа появилась радуга – знак, что потопа больше не будет).
Авраам – с ним, как с родоначальником еврейского народа, Бог впервые заключает Завет.
«Испытание Авраама» - ключевой эпизод Ветхого Завета. Авраам должен принести в жертву Богу единственного сына, чтобы доказать, что Бога любит больше всего на свете.
Пророк Моисей – выводит еврейский народ из египетского плена. Получает заповеди – «Десять заповедей Моисеевых» - обязательны для всех трех авраамических религий – иудаизм, христианство, ислам.
1. «Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози иные, разве мене» - самая главная заповедь (монотеизм). Поклонение Богу Библии – в Ветхом Завете Бог называется по-разному: Адонай (Господь), Саваоф (Бог воинств), Яхве (искаженное Иегова) – «я есмь сущий», Эллохим.
2. Не сотвори себе кумира и всякого подобия
3. Не упоминай имени господа всуе (в суете).
4. Почитание седьмого дня (субботы).
5. Чти отца и мать
6. Не убий
7. Не прелюбодействуй.
8. Не укради
9. Не лжесвидетельствуй
10. Не возжелай жены ближнего своего, и имущества его
В поздних книгах Ветхого Завета появляется идея мессии – грядущего спасителя мира. Иногда термин мессия заменялся близким по содержанию эллинизированным Христос – «помазанник Божий». Пророк Даниил указывает и место рождения мессии – засияет «звезда Вифлиемская».
Иисус заявил, что он и есть Христос. В это поверила только незначительная часть иудеев – они стали первыми христианами. Большая часть евреев посчитала Иисуса Христа обманщиком, они настояли на том, чтобы казнить его позорной казнью – через распятие (так распинали разбойников и шулеров). Иудеи до сих пор ждут прихода мессии.
Создан уже в христианскую эпоху (I в. н.э.)
Состав: Евангелия, Деяния Апостолов, Послания Апостолов, Апокалипсис Иоанна.
«Евангелие» - благая весть, рассказ о рождении и земной жизни Иисуса Христа. Известно множество Евангелий, но только четыре признаны каноническими и вошли в Библию: от Матфея, от Луки, от Марка, от Иоанна.
1. Монотеизм (вера в одного Бога, не просто в какого-то, а Бога Библии!)
2. Догмат о Св. Троице (Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух). Понять разумом, как три ипостаси соединяются в одном Боге невозможно – это превосходит наше разумение.
3. Иисус Христос как Богочеловек – это тоже тайна – как в Христе соединилась божественная и человеческая природа.
4. Догмат о непогрешимости Вселенских соборов – таким образом в христианстве существует двуединый фундамент вероучения: священное Писание (Библия) и Священное Предание (труды Отцов церкви, решения Вселенских Соборов).
5. Догмат об искуплении – Христос своей смертью и воскрешением искупил первородный грех и открыл дорогу к спасению всем, кто верит в него. Вера в Христа – единственный вариант спасения.
6. Догмат об иконопочитании и почитании святых (не поклонении!)
7. Догмат о семи основных таинствах – их благодатной силе.
» и постановления христианских вселенских соборов).
Христианская догматика формировалась в непрерывных спорах и борьбе мнений богословов в течении четырех веков и была принята как «Символ веры », состоящий из 12 пунктов, на двух первых христианских вселенских соборах - Никейском (325 г.) и Константинопольском (381 г.).
1. В первом пункте говорится о божественной троице - вере в единого бога, выступающего в трех лицах (ипостасях): Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой. Бог-Отец ни от кого не рожден, существует предвечно, но сам рождает Сына и производит Святого Духа; Сын вечно рождается от Отца; Дух Святой исходит от Бога-Отца согласно православию, а в католицизме как от Бога-Отца, так и от Бога-Сына.
2. Догмат боговоплощения, согласно которому Иисус Христос , оставаясь Богом, вместе с тем стал человеком, родившись от девы Марии.
3. Догмат искупления - вера в искупительную жертву Иисуса Христа, своей смертью искупившего грехи человечества.
4. Догмат воскресения - вера в воскресение Иисуса Христа на третий день после казни и погребения.
5. Догмат вознесения - вера в телесное вознесение И. Христа на небо.
6. Вера во второе пришествие И. Христа на землю.
7. Вера в единую, святую, соборную и апостольскую церковь.
8. Вера в таинство крещения.
9. Вера в воскресение мертвых.
10. Вера в загробную жизнь, в небесное воздаяние.
11. Вера в бессмертие души, ангелов и дьявола.
12. Вера в конец света.
Культ в христианстве выражается главным образом в обрядах-таинствах, во время отправления которых, по учению церкви, на верующих сходит особая божественная благодать. Таинствами их называют потому, что по учению церкви, сущность и смысл их недоступен человеческому сознанию, подлинное действо происходит на небесах у бога (например, говорят: «Браки совершаются на небесах»). Всего в христианстве насчитывается 7 таинств.
Крещение - один из важнейших обрядов, без прохождения которого человек не может быть причислен к христианской вере. Процедура крещения заключается в троекратном погружении младенца в купель с водой (у православных), обливании водой (у католиков), окроплении водой (у протестантов) с призывом Бога-Отца и Сына и Святого Духа, что означает духовное рождение. При крещении у православных священник также читает три заклятия-запрещения, адресуя их дьяволу, дует в рот, лоб и грудь новорожденного, взывая к богу, дабы изгнать нечистого. Потом производится обряд “очищения от дьявола”, во время которого священник и крестники новорожденного трижды плюют на пол - как бы на сатану. После крещения ребенка нарекают именем, чаще всего того святого, память которого отмечается в день крещения.
Согласно христианскому вероучению, крещение очищает новорожденного от греха его прародителей и отгоняет дьявола, вследствие чего человек рождается вновь и получает право на вечную жизнь в небесном царстве.
Теория “вторичного рождения” человека приписывается самому Иисусу Христу (Евангелие от Иоанна). В посланиях Павла подробно разъясняется смысл христианского учения о втором “рождении” человека посредством крещения: оно связывается с верой в воскресение, а само крещение рассматривается как смерть во Христе, которая гарантирует верующему одновременно и совместное с Христом воскресение в новую жизнь.
Причащение - (святая евхаристия - от греч. eucharistia - благодарственная жертва). В таинстве причащения верующий под видом хлеба и вина вкушает Тело и Кровь Христову для Вечной Жизни.
Таинство причастия, по христианскому вероучению, установлено самим Христом на тайной вечере и тем самым он “воздал хвалу богу и отцу, благословил и освятил хлеб и вино и, приобщив своих учеников, закончил тайную вечерю молитвою о всех верующих”. В память об этом событии церковь совершает таинство причащения. Священник берет просфору и на жертвенном столе вырезает кубик, который зовется “агнец”. При этом он произносит: “Яко овца на заклание ведется”. Затем разрезает “агнца” на четыре части, произнося вслух слова: “Приносится в жертву агнец божий”, прокалывает его копьем и говорит: “Примите, ядите, сие есть тело мое, и пейте от нее все, сия есть кровь моя”.
В католицизме духовенство причащается хлебом и вином, а миряне - только хлебом (пресным). В православии и духовенство и миряне причащаются одинаково: вином и квасным хлебом. В протестантизме причащаются только хлебом (хлебопреломление).
Миропомазание- помазание миром (специально изготовленное и освященное масло на оливковой основе) отдельных частей тела и тем самым передача “благодати святого духа”. Помазание “чела” означает освящение ума, помазание грудной клетки - освящение сердца или желаний, помазание очей, ушей и уст - освящение чувств, помазание рук и ног - освящение дел и всего поведения христианина.
В православии совершают миропомазание над младенцем, в католицизме (конфирмация) над детьми в возрасте 8 и более лет, а в протестантизме вообще отсутствует.
Покаяние (исповедь) - это признание грехов своих перед священником, который отпускает их от имени Иисуса Христа.
Священство (рукоположение) - священнодействие, состоящее в том, что епископ, которому принадлежит монопольное право посвящения, возлагает руки на посвящаемого в духовный сан.
Брак - совершается в храме при венчании, благословляется супружеский союз жениха и невесты.
Елеосвящение (соборование) - помазание тела елеем, призывая при этом на больного благодати Божьей, исцеляющей немощи душевные и телесные. Это таинство предназначено для тяжело больных верующих и находящихся при смерти.
В христианском культе большое место отводится праздникам и постам. Как правило, пост предшествует большим церковным праздникам. Сущность поста, по христианскому вероучению, заключается в “очищении” и «обновлении человеческой души”. В христианстве существуют 4 многодневных поста: перед Пасхой (Великий пост), перед днем Петра и Павла (Петров пост), перед Успением Богородицы (Успенский пост) и перед Рождеством Христовым (Рождественский). К наиболее почитаемым общехристианским праздникам относятся Пасха, и, так называемые «двунадесятые» праздники: Рождество Христово, Сретение, Крещение Господне, Преображение, Вход Господень в Иерусалим, Воздвижение креста Господня, Благовещение, Рождество богородицы, Введение во храм Богородицы, Успение Богородицы.
Слову «догмат» (и производным от него) в нашем языке очень не повезло. Для светских людей это слово имеет отчетливо негативный характер. В бытовом языке оно уже вошло в речевые штампы, такие как «наука опровергла религиозные догматы» или «христианские догматы сковывают современного человека». Люди, которые употребляют подобные штампы, обычно затрудняются назвать догматы, о которых идет речь, и указать, в чем их суть. Что же такое догматизм для нецерковных людей? Насколько можно понять, под ним понимается отказ думать, отказ принимать участие в рассмотрении чего-либо, что может поколебать устоявшиеся мнения, то есть интеллектуальная нечестность и закрытость.В этом понимании догматизм, несомненно, дурное качество: это одно из проявлений гордыни — отказ признать свое мнение ошибочным, даже когда эта ошибочность совершенно очевидна. Людям свойственно ошибаться, а людям нерассудительным — настаивать на своих ошибках. Догматизм такого рода никак не связан ни с Православием, ни с религией вообще — атеизм в этом смысле всем догматикам догматика; хотя, конечно, и люди верующие от него не застрахованы. Однако такой «догматизм» в лучшем случае очень слабо соотносится с догматикой Церкви. Это хотя и однокоренные слова, но, пожалуй, общий корень — это все, что у них есть общего. Мы живем в парадоксальной культуре, которая восхваляет разум — и отказывается думать; превозносит знания — и не желает знать; настаивает на интеллектуальной открытости — и игнорирует все, что не вписывается в ее систему воззрений. В этой культуре принято считать, что духовность менее всего нуждается в четких определениях. Так ли это? Для того чтобы понять, почему Церковь так настаивает на своих догматах, нужен отказ от догматизма; нужна определенная степень свободы и открытости. Нужна готовность усомниться в общих мнениях; нужно — употребим это слово — свободомыслие, чтобы не соглашаться с телевизором. Итак, давайте попробуем разобраться, что же такое догматы и почему они так важны.
Догматом в Церкви называется соборно принятое вероучительное положение; важнейшие догматы приведены в Символе веры, который поется за каждой Литургией и ежеутренне читается христианами. Догматы обязательны для всех членов Церкви; если человек не разделяет их, он не является православным христианином. Многим людям это кажется непонятным. Почему у веры должны быть четкие и обязательные рамки?
О различиях между ангелами и эльфами
Есть разные способы, которыми можно изобразить эльфов — в виде мудрых и прекрасных существ, как эльфы Толкина; в виде существ глуповатых и некрасивых, как домашние эльфы у Роулинг; в виде остроухих девочек с луками, как в японских комиксах, или как-то иначе. Любой человек, который станет горячо уверять, что подлинные эльфы такие и только такие, а любые попытки изобразить их как-то иначе есть гибельное заблуждение, покажется просто сумасшедшим.
Большинство людей согласны, что эльфов не существует — какой смысл спорить о форме ушей вымышленных существ? Даже если человек в определенном смысле верит в эльфов — то есть его согревает мысль о том, что где-то в глухих местах или в иных измерениях эльфы существуют — какая-либо догматика в этой вере покажется ему неуместной. Вера в эльфов — совсем не вопрос жизни и смерти: даже если сам человек относится к ней очень трепетно, он понимает, что другие люди без нее отлично обходятся. Если у них тоже есть какие-то мечты, согревающие душу, то это могут быть совсем другие мечты. Если вы впали в неправильные воззрения относительно эльфов — вам это ничем не грозит; если с верностью держитесь правильного — вам это ничего не обещает. Да и имеет ли вообще смысл говорить о правильных или неправильных взглядах на эльфов? Каждый волен выбирать, что ему больше нравится. Вера в эльфов адогматична.
Когда мы говорим не об эльфах, а, скажем, о токе высокого напряжения, наши взгляды становятся гораздо более жесткими; как известно, инструктор по технике безопасности есть зануднейший из людей. Относительно тока вы не можете верить в то, что вам больше нравится. Есть правильные и неправильные взгляды на ток, и неправильные взгляды могут стоить вам жизни.
Почему можно позволить себе адогматичный подход к эльфам, но не к электричеству? Дело в том, что электричество существует на самом деле. Оно относится к реальному миру. В отношении вымышленных существ всякий волен фантазировать, реальность же такова, какова она есть, независимо от того, что мы о ней думаем. Как говорит школьный учебник физики, «реальность — это то, что существует независимо от нас и наших мыслей об этом». У реальности есть некая упрямая «несговорчивость» — она никак не зависит от наших верований. Это означает, что некоторые представления о реальности верны, некоторые — ошибочны. Когда нам приходится действовать в реальном мире, мы прекрасно понимаем, что руководствоваться неверными представлениями опасно. Не стоит разубеждать человека, который неправильно мыслит об эльфах, но нам определенно стоит попытаться переубедить человека, который неправильно мыслит о токе высокого напряжения. Если люди придерживаются разных представлений о таком месте, как Москва, то некоторые из этих представлений истинны, некоторые — нет. Если человек уверен, что по заснеженным улицам Москвы белые медведи ходят в поисках развесистой клюквы, он ошибается. В реально существующей Москве белые медведи по улицам не ходят, а клюква — кустарник стелющийся и развесистой не бывает, да и на асфальте не растет.
Реален ли Бог? Если правы атеисты и Бог не более реален, чем эльфы или Дед Мороз, а вера — просто мечтание, вымысел, сказка, которая может принести немного утешения и, может быть, нравственного наставления, то в догматах действительно нет никакого смысла. Но если Бог реален — и, как полагает Церковь, более реален, чем что бы то ни было, то некоторые утверждения о Нем истинны, а некоторые — ложны. Одни люди придерживаются глубоко ошибочных представлений о Нем, другие — менее ошибочных, взгляды третьих при возможных непринципиальных ошибках в целом истинны. Признавая это, мы не впадаем в узость; мы просто признаем, что Бог существует на самом деле. Вера как мечтание адогматична; вера как определенные взаимоотношения со сверхъестественной реальностью неизбежно предполагает некое знание и некие правила — догматы.
Есть ли у нас надежда?
Много раз за последние примерно двести лет нам предлагали очищенное, адогматичное христианство. Известным, хотя далеко не единственным его проповедником был Лев Толстой. Да и в наше время популярная писательница Людмила Улицкая говорит в своем романе «Даниель Штайн, переводчик»:
«Достойно и правильно вести себя важнее, чем соблюдать обряды. “Ортопраксия”, правильное поведение, важнее, чем “ортодоксия”, правильное мышление. Это и есть острие разговора. Признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения, если мир продолжает жить по законам ненависти и эгоизма».
Она озвучивает очень популярный в наше время тезис. Этические заповеди — это более-менее понятно, а вот «Троица, Искупление… вся церковная философия» — это что-то непонятное и, по-видимому, ненужное, что только затуманивает «простое учение Христа». Популярность этой точки зрения связана с частичной истиной, которая в ней есть, — религиозность, которая тщательно хранит обряды, исповедует на словах правую веру, но попирает своих ближних, много раз обличена еще пророками. И правильно, по всей форме совершаемое богослужение, и правильное вероучение может быть тщетным перед Богом, если при этом человек «обижает сироту и не вступается за вдову».
Зачем же тогда нужна вера в Божество Христа и другие догматы? Вопрос о том, зачем нужны догматы, как и любой вопрос «зачем», предполагает какую-то цель, которой мы хотим добиться. Зачем нужна карта? Чтобы путешествовать. Зачем нужен номер рейса? Чтобы улететь туда, куда мы хотим, а не на другой конец земли. Зачем нужен телефон друга? Чтобы разговаривать с ним. Если мы не собираемся никуда отправляться и не собираемся поддерживать отношений с друзьями, нам все это не нужно.
Зачем нужны догматы? Может быть, не очень хорошо отвечать вопросом на вопрос, но иначе не ответишь — а что мы вообще хотим от жизни? Для профессиональной карьеры, путешествий в другие страны, заботы о здоровье догматы не нужны. Есть ли в жизни более глубокий смысл? Обещано ли нам что-то большее? Иногда мы переживаем опыт красоты и величия, чуда и тайны, благоговейного трепета; что это: просто иллюзия, побочный эффект биохимических процессов, происходящих в мозгу, или через ткань привычного нам мира просвечивает нечто большее? Завершается ли наша жизнь старостью и смертью или смерть — это дверь, ведущая куда-то? Когда мы в трудную минуту взываем к Богу — есть ли Тот, Кто нас слышит? Иногда смертельная опасность, горе, болезнь вытряхивают человека из привычного, налаженного хода жизни, и он оглядывается в поисках ответов. Иногда внешне ничего необычного не происходит, но человек останавливается, как громом пораженный, и, как внезапно проснувшийся, будто впервые замечает солнце на небе. В самом деле, есть ли Бог? Могу ли я взывать к Нему и надеяться на Него? Иначе говоря, есть ли у нас надежда? Можем ли мы встретить Того, Кто любит нас и спасет?
Церковное христианство и то «христианство без догматов», которому симпатизируют многие наши современники, отделяет друг от друга именно вопрос о надежде. Если нам предстоит смириться с тем, что никакой вечной надежды у нас нет, что никакое небесное спасение нас не ожидает — мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую уже нельзя собрать (2 Цар 14: 14), тогда все, о чем стоит позаботиться, — это по возможности не причинять друг другу боли в те краткие годы, которые у нас есть между рождением и смертью — между небытием и небытием. «Дедогматизация» христианства, сведение Иисуса к учителю доброты означают отказ от надежды: ты состаришься, изветшаешь и умрешь, как и все, кого ты любишь; все, что тебе может дать Иисус, — это немного человеческого тепла и поддержки в общине тех, кто последует его моральному учению всерьез. Фраза из романа Людмилы Улицкой «веруйте, как хотите, только заповеди соблюдайте, ведите себя достойно» прекрасно выражает суть дела — никакой реальной надежды у вас нет, поэтому можете фантазировать как угодно — не имеет значения как.
Впрочем, с человеческим теплом тоже в итоге оказывается небогато: мы, люди, существа эгоистичные и склочные, и нередко беда тех, кто мечтает о бездогматичном христианстве, — в том, что они не могут вписаться ни в одну реально существующую общину.
Низведение Христа до уровня Джона Леннона с его песней Аll you need is love («Все, что тебе нужно, — это любовь») делает христианскую веру столь же бессмысленной, как вера в Джона Леннона, который может лишь напомнить вам, в чем вы нуждаетесь, но не может вам этого дать.
Но Евангелие — это не весть о том, как нам жить так, чтобы по возможности друг друга не мучить; вернее, это в Евангелии не главное. Закон проповедан уже пророками, в небиблейском мире ему можно найти многие параллели, в этом отношении Новый Завет не оригинален. Евангелие — это возвещение о Надежде. Человеческая жизнь глубоко трагична; тот, кто этого еще не понял, непременно поймет. Евангелие провозглашает надежду перед лицом ужаса, отчаяния и неизбежной смерти; оно говорит о том, как Бог стал человеком и погрузился в ужас, муку и смерть глубже любого из нас, и восстал из мертвых, победив все это — победив для каждого, кто обратится и уверует. Это надежда над гробом близкого и любимого человека, надежда на собственном смертном одре; и именно эту надежду и охраняют догматы.
Кто такой Иисус?
Если Иисус — просто учитель нравственности, никакой надежды у нас нет — давайте отдавать себе в этом отчет. Смерть не побеждена. Никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Но помимо толстовства — во всех его многочисленных изводах — в истории христианства были и другие ереси. Многие из них признавали Иисуса выдающимся Божиим посланником, даже (в определенном смысле) Сыном Божиим. Однако Церковь настаивала — и настаивает — на том, что Господь наш Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек. Это догмат, и те, кто не принимает его, чужды православной вере.
Почему это так? Давайте обратимся к самым, наверное, известным словам Писания — Бог есть любовь . Множество людей, которые никогда не открывали Библию, знают эти слова; немногие знают, кому они принадлежат, — их приписывают то Льву Толстому, то каким-то индийским учителям, то еще кому-то. На самом деле их произносит апостол Иоанн: Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин 4 :8-10). О том же говорит и апостол Павел: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим 5 :8).
Если мы немного задумаемся над словами апостолов, они покажутся нам очень странными. Каким же это образом страшная смерть Праведника может быть свидетельством Божией любви? Нам в голову не придет усматривать Божью любовь в том, что хорошего, праведного человека оклеветали, неправедно осудили, подвергли издевательствам и истязаниям и наконец убили изощренно-мучительной смертью. Человеческую верность тут усмотреть можно — но вера в Божию любовь может скорее поколебаться. Но апостолы видят здесь неколебимое основание и неиссякаемый источник веры именно в Божию любовь. Почему? Потому что для Апостолов жертва Христа есть жертва со стороны Бога; а это имеет смысл только в том случае, если мы разделяем веру апостолов в то, что Христос — Бог. В Иисусе Христе Бог и человек являются одной личностью, и жертва, которую ради нашего спасения приносит Христос, есть жертва, принесенная Богом. Слова Бог есть любовь апостол Иоанн произносит, имея в виду Бога, Который стал человеком и принял муку и смерть ради спасения своих мятежных творений. Это основание нашей веры в любовь Божию и ограждают догматы, и ограждают они ее от попыток ересей эту веру разрушить.
Еретики прошлого оспаривали либо Божество Христа, либо Его человеческую природу; для докетистов (и позже катаров) человеческая природа Христа была иллюзорной; ариане, хотя и признавали Христа сверхъестественным Сыном Божиим, отказывались видеть в нем Бога, совечного Отцу.
То и другое обращало нашу надежду в прах: если Иисус — не человек, то никакого Искупления не произошло. Он остается глубоко чужд тому человеческому роду, который вроде бы пришел спасти; Голгофа — не высшее проявление спасающей любви Божией, а иллюзия, голограмма, киношный спецэффект. Если Он не Бог, то никакой Божией любви в Голгофе нет — более того, есть ее отрицание. В этом случае вовсе не Бог в плоть облекся и был распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных , а Бог отдает на смерть глубоко преданного Ему праведника. Является ли этот праведник просто человеком (как полагают либеральные богословы) или высшим из ангельских творений (как полагал Арий еще в IV веке и полагают современные свидетели Иеговы), в любом случае он — не Бог, и его жертва — это никак не жертва со стороны Бога.
И вот, чтобы защитить нашу надежду, и принимается на четвертом Вселенском Соборе Халкидонский догмат — Церковь четко формулирует свою изначальную веру в то, что Иисус — совершенный Бог и совершенный человек. Мы можем отказаться его признавать, но тогда апостольская вера в то, что Бог есть любовь, — не наша вера. В этом случае Бог (как бы мы Его себе ни представляли) не облекся в нашу плоть и не принял нашу смерть, чтобы спасти нас.
Человек, который отказывается признавать догматы, не может разделить нашей надежды — отнюдь не потому, что мы ему этого не позволяем, но потому, что вся наша надежда держится на том факте, что Бог облекся в человека и страдал ради страдающего, был умерщвлен ради умерщвленного и погребен ради погребенного .
Если вы действительно отправляетесь в путь
Открывая Евангелие, мы оказываемся в ситуации выбора — дверь открыта, нас зовут, мы можем отозваться и отправиться в путь. И тут догматы оказываются предметом не теоретического рассуждения, а повседневной практики. Простейшее и самое очевидное проявление веры — молитва — уже догматична. Вы можете говорить, что «признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения» только до определенного момента: до тех пор, пока не попробуете помолиться. Как только вы приступите к молитве, перед вами неизбежно встанет вопрос — обращаться ли к Иисусу как к Господу и Спасителю или нет; произносить слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу или нет. При этом отказ исповедать Иисуса Господом будет выбором никак не менее догматическим — только выбором других догматов. Любая молитва и любой акт поклонения Богу требуют определенного вероисповедного выбора — и избежать его можно, только отказываясь от молитвы. Пока мы не собираемся никуда идти и только рассуждаем о путешествиях, мы можем считать неважным, каким путем идти, или полагать все пути одинаковыми; но как только мы решаемся идти, мы выбираем вполне определенный путь и отказываемся от других.
Невозможно лукавить в молитве; невозможно обращаться к Иисусу как к Господу и Сыну Божию и в то же время не верить в это или полагать это неважным. Однако речь идет не только о том, какими словами мы обратимся — и какими не обратимся — к Богу. Личное отношение христианина к Богу, его личное доверие и надежда неразрывно связаны с верой в определенные истины о Боге. Доверие и надежда — и как жизненная позиция, и как эмоциональное переживание — стоит на определенном, догматически четком представлении о Боге; если мы разрушаем это представление, мы разрушаем все — доверие, надежду, духовную жизнь и этику.■
ДОГМАТЫ
Догматические определения, принятые на Вселенских Соборах, не создавали какую-то новую веру, но облекали изначальную веру Церкви в четкие формулировки, которые должны были защитить ее от искажений. Все такие формулировки принимались в ответ на выступления лжеучителей-еретиков.
Основная часть догматов сосредоточена в Никео-Цареградском Символе Веры, составленном из решений Первого (Никейского) и Второго (Константинопольского) Вселенских Соборов.
В Символе Веры мы исповедуем веру в Бога, единого в Трех Лицах: Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа . Веру в Боговоплощение , совершившееся в Иисусе Христе, в Его жертвенную смерть ради нас, в телесное воскресение , в вознесение, в предстоящее второе пришествие и в вечное спасение верующих.
Мы исповедуем, что Церковь создана Господом Иисусом и именно в ней Он совершает наше спасение.
На последующих Вселенских Соборах православная догматика была дополнена тремя важнейшими определениями, которые не вошли в текст Символа Веры, так как были приняты Церковью уже после его формирования.
На Четвертом Вселенском Соборе был сформулирован догмат о двух природах Христа : Божественной и Человеческой, которые соединились в воплотившемся Спасителе неслитно, неразлучно, нераздельно и неизменно. Этот догмат также называют Халкидонским, по названию города, в котором проходил Вселенский Собор.
На Шестом Вселенском Соборе был принят догмат, утверждающий, что в Иисусе Христе есть две воли и два естественных действия — Божественное и Человеческое . Они соединены неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно, подобно двум природам Спасителя. При этом воля человеческая во Христе полностью подчинена воле Божественной.
На Седьмом Вселенском соборе Церковь приняла догмат о почитании святых икон . Смысл его заключается в том, что «честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному, и покланяющийся иконе покланяется существу изображеннаго на ней».
Из Последования ко Святому Причащению. Молитва 1-я, Василия Великого. — Ред.
Святитель Мелитон Сардийский. О Пасхе. — Ред.
- Азбука веры - Основы православной веры. Символы, основополагающие понятия, Таинства, богослужения, все это детально показано и доходчиво прокомментировано в этом просветительском фильме. "Азбука" будет незаменима для тех, кто делает свои первые шаги в храме и ищет ответа на вопросы: как ставить свечи, креститься, писать записки; как устроен храм и что происходит во время служб и Таинств. Но фильм будет не менее интересен и тем, кто уже живет церковной жизнью. В главе "Богослужение" подробно разбирается главная служба - Литургия. Уникальны съемки архиерейской Литургии в алтаре.
- Закон Божий - протоиерей Серафим Слободской
Православное толкование Библии:
- Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов - Александр Лопухин
- Толкования блаженного Феофилакта Болгарского книг Священного Писания
***
Забота Церкви о чистоте христианского учения - о сути православной догматики
От первых дней своего существования Святая Церковь Христова неустанно заботилась о том, чтобы дети ее, члены ее, твердо стояли в чистой истине. "Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине," – пишет св. ап. Иоанн Богослов (3 Иоан., ст.4). "Кратко написал, чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что эта истинная благодать Божия, в которой вы стоите," – пишет, заканчивая свое соборное послание, св. ап. Петр (1 Петр. 5:12).
Св. ап. Павел рассказывает о себе, что он, пробыв в проповеди 14 лет, ходил в Иерусалим, по откровению, с Варнавой и Титом и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое им, не напрасно ли он подвизается и подвизался (Гал. 2:2). "Завещаю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно... Держись образца здравого учения,"- неоднократно наставляет он своего ученика Тимофея (1 Тим. 6:13-14; 2 Тим. 1:13).
Истинный путь веры, всегда тщательно оберегаемый в истории Церкви, искони назывался прямым, правым, православием (ортодоксией). Апостол Павел поучает Тимофея представить себя перед Богом "достойным делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины" (прямо режущего резцом, 2 Тим. 2:15). В первохристианской письменности постоянно говорится о соблюдении "правила веры," "правила истины." Самый термин "православие" широко употреблялся еще в эпоху до вселенских соборов, в терминологии самих вселенских соборов и у Отцов Церкви как восточных, так и западных.
Наряду с прямым, правым путем веры, всегда бывали инакомыслящие (по выражению св. Игнатия Богоносца), мир больших или меньших заблуждений среди христиан, а то и целых неправильных систем, стремившихся вторгнуться в среду православных. Из-за искания истины произошли разделения среди христиан.
Знакомясь с историей Церкви, а равно наблюдая современность, видим, что заблуждения, враждующие с православной истиной, появлялись и появляются под влиянием других религий, под влиянием философии, по слабости и влечениям падшей природы, ищущей права и оправдания этим своим слабостям и влечениям.
Заблуждения укореняются и становятся упорными чаще всего по гордости людей, из защищающих, по гордости мысли.
Чтобы охранять правый путь веры, Церкви предстояло выковывать строгие формы для выражения истины веры, возвести крепость истины для отражения чуждых Церкви влияний. Определения истины, объявленные Церковью, от дней апостольских называются догматами. В Деяниях Апостольских читаем об ап. Павле и Тимофее: "Проходя же по городам, они передавали верным соблюдать определения, постановленные Апостолами и пресвитерами в Иерусалиме" (Деян. 16:4; здесь разумеются постановления Апостольского собора, описанного в 15 гл. Кн. Деяний). У древних греков и римлян "догмата" назывались распоряжения, подлежавшие точному исполнению. В христианском понимании "догматы" противоположны "мнениям" – неустойчивым личным соображениям.
Источники догматов
На чем основываются догматы? – Ясно, что догматы основываются не на рассудочных соображениях отдельных лиц, хотя бы это были отцы и учители Церкви, а на учении Священного Писания и на Апостольском Священном Предании. Истины веры, заключающиеся в них дают полноту учения веры, именуемую древними отцами Церкви "соборной верой," "кафолическим учением" Церкви. Гармонически сливающиеся в одно целое истины Писания и Предания определяют собой "соборное сознание" Церкви, руководимое Духом Святым.
Священное Писание
Под именем Священного Писания разумеются книги, написанные свв. Пророками и апостолами под воздействием Духа Святого и потому именуемые богодухновенными. Они разделяются на книги Ветхого и Нового Заветов.
Книг Ветхого Завета Церковь признает 38; соединяя некоторые из них в одну книгу, по примеру ветхозаветной Церкви, она сводит их число до 22 книг, по числу букв еврейского алфавита. Эти книги, внесенные в свое время в иудейский канон, именуются "каноническими." К ним присоединяется группа книг "неканонических," т. е. не введенных в иудейский канон, написанных после заключения канона ветхозаветных священных книг. Церковь принимает и эти последние книги, как полезные, назидательные. Она назначила их в древности для назидательного чтения не только в домах, но и в храмах, отчего они и назывались "церковными." Церковь содержит их в одном кодексе Библии с книгами каноническими. Некоторые из них настолько приближаются по достоинству с богодухновенными, что, напр., в 85 правиле Апостольском три книги Маккавейские и книга Иисуса сына Сирахова перечисляются наряду с каноническими книгами и о всех вместе сказано, что они "чтимые и святые," однако это говорит только об уважении к ним древней Церкви, различие же между ними всегда сохранялось.
Новозаветных канонических книг Священное Писание признает 27. Так как священные книги Нового Завета писались в разные годы апостольского времени и направлялись апостолами в разные пункты Европы и Азии, а некоторые из них не имели определенного назначения в тот или иной географический пункт, то собрать их в один кодекс, не могло быть делом легким, и нужно было строго беречься, чтобы в их круге не оказалось книг т. наз, апокрифических, в большинстве составлявшиеся в еретических кругах. Поэтому отцы и учители Церкви первых веков христианства соблюдали особую осторожность при распознании книг, хотя бы они и носили имена апостолов.
Нередко отцы Церкви вносили в свои списки некоторые книги с оговоркой, с сомнением и поэтому давали не полный список священных книг. Это служит примером их осторожности в святом деле; они не полагались на себя, а ждали общего голоса Церкви. Карфагенский поместный собор 318 г. перечисляет все без исключения книги Нового Завета. Св. Афанасий Великий без сомнения называет все книги Нового Завета и в одном из сочинений заканчивает список следующими словами: "вот число и название канонических книг Нового Завета! Это как бы начатки, якори и столпы нашей веры, потому что они написаны и переданы самими апостолами Христа Спасителя, которые с Ним были и Им научены были." Так же св. Кирилл Иерусалимский перечисляет новозаветные книги без малейшего замечания о каком либо различии их в Церкви. То же полное перечисление есть у западных Церковных писателей, напр. у Августина. Так соборным голосом всей Церкви утвердился полный канон новозаветных книг Священного Писания.
Священное Предание
Священное Предание в первоначальном точном смысле слова есть предание, идущее от древней Церкви апостольских времен: оно и называлось во 2-ом и 3-ем вв. "Апостольским преданием."
Нужно иметь ввиду, что древняя Церковь тщательно охраняла от непосвященных внутреннюю жизнь Церкви, ее священные таинства были тайнами, охраняемыми от нехристиан. При их совершении – при крещении, при Евхаристии – не присутствовали посторонние, порядок их не записывался, а передавался устно; и в этом тайно сохраняемом содержалась существенная сторона веры. Св. Кирилл Иерусалимский (4 век) особенно ясно представляет это нам. Давая уроки лицам, еще окончательно не решившим стать христианами, святитель предваряет поучения следующими словами: "когда произносится огласительное учение, если будет спрашивать оглашаемый у тебя, что говорили учащие, то ничего не пересказывай стоящему вне. Ибо это тайна и надежда будущего века. Соблюдай тайну Мздовоздателя. Да некто скажет тебе что-либо: что за вред если узнаю и я? И больные просят вина, но если дано безвременно, то производит худые последствия: и больной гибнет, и на врача клевещут." Дальше он прибавляет: "... все учение веры заключаем в немногих стихах, которые надо помнить слово в слово, повторяя между собой, не записывая этого на бумагу, но начертав памятью в сердце, остерегаясь, чтобы кто из оглашенных не услышал переданного вам..." А в записанных им предогласительных словах, к приступающим к Крещению и к присутствующим при этом, он дает такое предостережение: "Это оглашение, предлагая для чтения приступающим ко Крещению и верным, принявшим уже его, вовсе не давай ни оглашенным, ни другому кому, не ставшему уже христианином, иначе дашь ответ Господу. И если запишешь это оглашение, то припиши и предостережение к нему."
Св. Василий Великий (4-ый век) дает ясное понятие о Священном Апостольском Предании в следующих словах: "Из соблюдаемых в Церкви догматов и проповеданий мы имеем некоторые в письменном виде, а некоторые приняли от апостольского предания, по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и этому никто, даже малосведущий в церковных установлениях, не станет перечить. Ибо если отважимся отвергать неписанные обычаи, как маловажные, то непременно повредим Евангелию в самом главном, и от апостольской проповеди оставим пустое имя без содержания. Например, упомянем прежде всего о первом и самом общем: чтобы уповающие на имя Господа нашего Иисуса Христа осенялись образом креста, кто учил Писанием? Или к Востоку обращаться в молитве какое Писание нас учило? Слова призывания в преложении хлеба Евхаристии и Чаши благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые Апостол и Евангелие упоминает, но и прежде их и после произносим и другие, как имеющие великую силу для таинства, приняв их от неписанного учения. По какому Писанию благословляем и воду крещения, и елей помазания и самого крещаемого? Не по умолчанному ли тайному преданию? Что еще? Самому помазанию елеем, какое написанное слово научило нас? Откуда и троекратное погружение человека и прочее относящееся к крещению, отрицаться сатаны и ангелов его, из какого взято Писания? Не из сего ли не обнародываемого и неизрекаемого учения, которое Отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, были основательно научены молчанием охранять святыню таинств? Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что не крещенным и воззреть непозволительно?"
Из этих слов Василия Великого выводим: во первых, что Священное вероучительное Предание есть то, что может быть возведено к начальному времени Церкви, и во-вторых, что оно тщательно сберегается и единогласно признается у отцов и учителей Церкви, в эпоху великих Отцов Церкви и начала Вселенских соборов.
Хотя св. Василий дает здесь ряд примеров устного Предания, но сам он здесь же делает шаг к записи этого устного слова. К эпохе свободы и торжества Церкви в 4 веке, вообще все предание получает письменную запись и ныне сохраняется в памятниках Церкви, составляя дополнение к Священному Писанию.
Священное древнее Предание находим: в древнейшем памятнике Церкви – "Правилах святых апостолов;" в символах веры древних поместных церквей; в древних Литургиях; в древнейших актах, касающихся христианских мучеников. Эти мученические акты не прежде входили в употребление верующими, как по предварительном рассмотрении и одобрении их местным епископом, и читались на общественных собраниях христиан также под надзором предстоятелей церквей. В них видим исповедание Пресвятой Троицы, Божества Господа Иисуса Христа, примеры призывания святых и веры в сознательную жизнь упокоившихся во Христе и др.; в древних записях истории Церкви, особенно в истории Евсевия Памфила, где собрано много древних преданий обрядовых и догматических, напр., о каноне священных книг Ветхого и Нового Заветов; в творениях древних отцов и учителей Церкви.
Сохраняемое и оберегаемое Церковью Апостольское Предание, тем самым, что оно хранится Церковью, становится Преданием самой Церкви, оно принадлежит ей, свидетельствуется ею и, в параллель Священному Писанию, именуется ею "Священным Преданием."
Свидетельство Священного Предания необходимо для уверенности, что все книги Священного Писания преданы нам от апостольского времени и происходят от апостолов. Оно нужно:
1. для правильного понимания отдельных мест Св. Писания и для противопоставления еретическим перетолкованиям его;
2. для установления догматов христианской веры ввиду того, что одни истины веры выражены в Писании совершенно определенно, а другие не вполне ясно и точно и потому требуют подтверждения Священным Апостольским Преданием.
3. Кроме всего этого, Св. Предание ценно тем, что из него видим, как весь уклад церковного строя, канонов богослужения и обрядов укоренен и основан в строе жизни древней Церкви.
Соборное сознание Православной Церкви
Православная Христова Церковь есть тело Христово, духовный организм, у которого Глава – Христос. Она имеет единый дух, единую общую веру, единое и общее, соборное, кафолическое сознание, руководимое Духом Святым, но утверждающееся в своих суждениях на конкретных, определенных основаниях Священного Писания и Св. Апостольского Предания. Это кафолическое сознание всегда присуще Церкви, но более определенным образом оно выражено на вселенских соборах Церкви. От глубокой христианской древности созывались дважды в год поместные соборы отдельных православных церквей, согласно 37-му правилу св. Апостолов. Также многократно в истории Церкви бывали соборы епископов областные, более широкого объема, чем отдельных церквей, и, наконец, соборы епископов всей Православной Церкви, Востока и Запада. Таких соборов – Вселенских – Церковь признает семь.
Вселенские соборы точно формулировали и утвердили ряд основных истин христианской православной веры, защитив древнее учение Церкви от искажений еретиков. Вселенские соборы также формулировали и обязали ко всеобщему единообразному исполнению многочисленных законов и правил общецерковной и частной христианской жизни, называемых церковными канонами. Вселенские соборы, наконец, утвердили догматические определения ряда соборов поместных, а равно догматические изложения, составленные некоторыми отцами Церкви (напр., исповедание веры св. Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского, правила св. Василия Великого и др.).
Нужно помнить, что соборы Церкви выносили свои догматические определения после тщательного, исчерпывающего и полного рассмотрения всех мест Св. Писания, касающихся поставленного вопроса, свидетельствуя при этом, что вселенская Церковь так именно понимала приводимые указания Св. Писания. Таким образом, вероопределения соборов выражают гармонию Св. Писания и соборного Предания Церкви. По этой причине сами эти определения становились, в свою очередь, подлинным, нерушимым, авторитетным основанием на данных Св. Писания и Апостольского Предания, вселенским и Священным Преданием Церкви.
Конечно, многие истины веры настолько ясны непосредственно из Священного Писания, что они не подвергались еретическим перетолкованиям и о них нет специальных определений соборов. Другие истины утверждены соборами.
Среди догматических соборных определений сами вселенские соборы признают первостепенным и основным Никео-Цереградский символ веры, запретив что бы то ни было изменять в нем, не только в мыслях, но и в словах его, что либо прибавлять или отнимать (постановл. 3 вселенского собора, повторенное 4, 6, и 7 соборами).
Вероопределения ряда поместных соборов, а также некоторые изложения веры св. Отцов Церкви, признанные руководящим для всей Церкви, перечислены во втором правиле шестого вселенского (Трульского) собора. Они приводятся в "Книге Правил св. Апостол, св. Соборов Вселенских и Поместных и св. Отец."
Догмат и канон
В церковной терминологии принято называть догматами истины христианского учения, истины веры, а канонами – предписания, относящиеся к церковному строю, к церковному управлению, к обязанностям церковной иерархии, священнослужителям и обязанностям каждого христианина, вытекающим из нравственных основ евангельского и апостольского учений. Канон – греческое слово, в буквальном значении: прямой шест, мера точного направления.
Михаил Помазанский, протопресвитер
Догматическое богословие. – Клин:
Фонд "Христианская жизнь", 2001
Домгматы это то, что в науке называют «аксиомы». В христианстве догматы - вероучительные истины, обсужденные и принятые на Вселенских Соборах. Они даны в ответ на ереси для раскрытия и уточнения веры Церкви .
Догматы - богооткровенные истины, содержащие учение о Боге и Его Домостроительстве, которые Церковь определяет и исповедует, как неизменные и непререкаемые положения православной веры. Характерными чертами догматов являются их вероучительность, богооткровенность, церковность и общеобязательность.
Вероучительность означает, что содержанием догматических истин является учение о Боге и Его икономии. Богооткровенность характеризует догматы как истины, открытые Самим Богом. Церковность догматов указывает на то, что только Вселенская Церковь на своих Соборах придает христианским истинам веры догматический авторитет и значение. Общеобязательность. В догматах раскрывается сущность христианской веры и упования .
Считается, что догматы не подлежат изменению и уточнению не только по содержанию, но и по форме.
Янарас Х., говорит: «То, что мы сегодня называем догматом, возникает лишь в тот момент, когда истина Церкви подвергается опасности со стороны ереси. Слово «ересь» означает выбор, предпочтение какой-либо одной части истины в ущерб целому, в ущерб истине… Еретик возводит в абсолют одну из граней цельного опыта Церкви, таким образом, неизбежно превращая его в нечто одностороннее и ограниченное» .
Церковь отвечает на еретическую угрозу тем, что устанавливает пределы истины, то есть определяет границы живого религиозного опыта. Для борьбы с ересями и установления вероисповедных принципов, которые должны признавать все христиане (догматов), с IV в. н. э. в христианской церкви созываются Вселенские соборы. Собором в христианстве называют совет епископов, представляющих отдельные церкви, созванный для решения самых важных вопросов религиозной жизни. Собор, где присутствуют епископы всех существующих церквей, называется Вселенским .
Знаменательно, что первым наименованием догмата было греческое слово horos - предел, граница (лат. terminus). Сегодняшние догматы - это «пределы», установленные Вселенскими Соборами; это те отвлеченные положения, в которых Церковь выражает свой опыт веры, указывая границы, отделяющие истину от ее еретических искажений» .
Основные догматы христианства
Основные положения христианской церкви - догматы - определены в 12 членах Символа веры. Среди них важнейшими догматами являются: догмат о сущности Бога, о триединстве Бога, о боговоплощении, искуплении, вознесении, воскресении и т. д.
Первый Вселенский собор (Никея, 325 г.) был созван для обсуждения взглядов александрийского пресвитера (старейшины) Ария, учившего, что Бог Сын не единосущен Богу Отцу, и для создания догматов (основных положений вероучения), обязательных для исповедания всеми, кто считает себя христианином. Учение Ария было осуждено, сам он был объявлен еретиком и отлучен от церкви. Собор догматически установил, что Бог есть единство трех ипостасей (лиц), в котором Сын, вечно рождающийся от Отца, единосущен ему.
На Втором Вселенском соборе - Константинопольском (Цареградском, 381 г.) - был составлен единый «Символ веры» - исповедание, заключающее в себе все основные догматы христианства и состоящее из двенадцати членов (первые его пять членов были утверждены еще на Никейском соборе, и в окончательном варианте «Символ веры» назван Никео-Цареградским).
«Символ веры» гласит: «Веруем во единого Бога, Отца, Вседержателя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, рожденного от Отца прежде всех веков, света от света. Бога истинного от, Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез которого все произошло, ради нас, человеков, и ради нашего спасения низшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии девы и вочеловечившегося, распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего, и погребенного, и воскресшего на третий день по писаниям, и восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца, и опять грядущего со славою судить живых и мертвых, которого царству не будет конца. И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сославимого, глаголавшего через пророков. В единую, святую, кафолическую и апостольскую церковь. Исповедуем единое крещение во оставление грехов. Чаем Воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».
На соборе также подверглись осуждению многочисленные еретические учения, по-иному толковавшие Божественную сущность, например, евномиане, отрицавшие божественность Христа и считавшие его только высшим из сотворенных Богом существ .
Всего было семь Вселенских соборов. Седьмой Вселенский собор (Второй Никейский) состоялся в 787 г. На нем были приняты решения, которые должны были покончить с иконоборчеством, провоцировавшим раздоры в церкви.
Перечисление 12 параграфов «Символа веры» является основной молитвой в православии: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единароднаго, Иже от Отца рожденного прежде всех век…».
Рассмотрим основы Символа веры, упомянутые в этой молитве. Православные христиане веруют в Бога как творца мира (первая ипостась Святой Троицы), в Сына Божия -- Иисуса Христа (вторая ипостась Святой Троицы), который боговоплощен, т.е., оставаясь Богом, вместе с тем стал человеком, родившись от Девы Марии. Христиане веруют, что своими страданиями, смертью Иисус Христос искупил грехи человеческие (прежде всего Первородный грех) и воскрес. После воскресения Христос вознесся на небо в единстве тела и духа, а в грядущем христиане ждут Его второго пришествия, при котором Он будет судить живых и мертвых и установится Его Царство. Так же христиане веруют в Духа Святого (третью ипостась Божественной Троицы), который происходит от Бога-Отца. Церковь же в православии считается посредником между Богом и человеком, а потому имеет спасительную силу. В конце времен, после второго пришествия Христа, верующие ждут воскресения всех мертвых для жизни вечной .
Троица - один из основных догматов христианства. Сущность понятия троицы заключается в том, что бог един по своей сущности , но существует в трех ипостасях: Бог-отец, Бог-сын и Дух святой. Термин появился в конце II века н.э., учение о Троице развито в III веке н.э. и сразу вызвало острую продолжительную дискуссию в христианской церкви. Споры о сущности Троицы привели к множеству толкований и послужили одним из поводов для разделения церквей.
