Славин Борис Федорович – д.ф.н., профессор МПГУ

Лев Троцкий вошел в российскую историю не только как революционер и один из творцов Великого Октября, не только как первый советский комиссар по иностранным делам, не только как основатель и руководитель Красной армии во время гражданской войны, но и как выдающийся теоретик марксизма, яркий публицист и историк революций ХХ века, идеолог и организатор «левой оппозиции» и IV Интернационала, противостоящих после смерти Ленина сталинской фракции в руководстве Коммунистической партии и советского государства.

Идеи Троцкого, его политическая борьба получили в литературе название «троцкизм». Сам Троцкий употреблял это понятие в основном в ироническом плане, считая его изобретением фракции Г. Зиновьева, Л. Каменева, И. Сталина для борьбы с руководимой им «левой оппозицией». По свидетельству самого Зиновьева, понятие «троцкизм» было придумано для того, чтобы связать «старые разногласия» Троцкого и Ленина с «новыми вопросами», возникшими в ходе борьбы за власть между Сталиным и Троцким после смерти вождя революции .

Свои взгляды Троцкий никогда не называл «троцкизмом». Он считал и называл себя последовательным марксистом, большевиком-ленинцем. Тем не менее, понятие «троцкизм» вошло в историю как разновидность социалистической теории и название определенного политического течения. Спецификой этого течения является его последовательная ориентация на мировую социалистическую революцию и интернационализм - в отличие от сталинизма, ориентирующегося в основном на национальный или державный социализм в СССР.

Крушение национальной модели советского социализма, казалось, полностью подтвердило правоту теории Троцкого о невозможности длительного существования социализма в одной стране. Тем не менее, многие национальные модели социализма продолжают существовать в Китае, на Кубе, во Вьетнаме, доказывая, что не все так однозначно было в теоретических взглядах Троцкого.

Борьба рабочего класса и угнетенных народов за свое освобождение, накопленный после смерти Троцкого позитивный и негативный исторический опыт левых сил заставляют вновь и вновь возвращаться к осмыслению его философских и политических взглядов, без которых трудно понять многие проблемы современности, разработать объективную и действенную теорию социализма ХХI века.

Троцкий всегда пытался обосновать свою политическую позицию теоретически, выстраивая в полемике с оппонентами целую систему идей и аргументов. Полемическая направленность его работ во многом помогает понять его характер как ученого и революционера, она же облегчает понимание его философских и политических взглядов. Постараемся раскрыть эти взгляды Троцкого в контексте современных проблем общественного развития.

Прежде всего - есть смысл остановиться на краткой характеристике философского и социологического методов Троцкого, которые лежат в основе его анализа многих общественных явлений, включая осмысление сущности советского государства, национальный вопрос, начавшуюся Вторую мировую войну, понимание морали и др. Представляя собой органическое единство, эти методы использовались и развивались Троцким в идейной борьбе как с буржуазными идеологами, так и с мелкобуржуазными носителями марксизма и социализма. Особенно интересны в этом отношении малоизвестная его идейная полемика накануне войны с представителями оппозиции в американской Социалистической рабочей партии, его книга «Преданная революция», написанная после изгнания его из СССР, большая статья «СССР в войне» и другие работы и статьи 1930-х гг.

Основным философским методом, которым пользовался Троцкий и который он до конца своей жизни защищал от извращений и легковесной критики, была материалистическая диалектика. Без нее Троцкий не мыслил возможность плодотворного анализа и понимания политики и других явлений общественной жизни. Так, полемизируя с идейными представителями мелкобуржуазной оппозиции в Социалистической рабочей партии США, он подчеркивал, что отказ от диалектики есть отказ от теоретического фундамента марксизма и скатывание к прагматизму и эклектике, которые порождают субъективизм, ведущий социалистов и коммунистов к серьезным ошибкам в политике. Он называл диалектику «логикой развития», «логикой противоречий» и писал в этой связи о том, что те «теоретики», которые недооценивают роль диалектики в научном познании, часто впадают в «эклектический скептицизм» и «непоследовательность» в столкновении с большими политическими событиями и явлениями .

Ограничиваясь формальной логикой и здравым смыслом, они просто не в состоянии понять противоречивые процессы и быстро меняющуюся политическую обстановку в мире. Особенно это свойственно прагматизму - этой «национальной философии Соединенных Штатов», в которой некритически соединяются рационализм и эмпиризм. Развиваясь под влиянием успехов сугубо технической или инженерной мысли, в частности, деятельности Форда, эта философия оказывается беспомощной в анализе противоречивых явлений общественной жизни. Находясь под влиянием данной философии, некоторые представители левой интеллигенции в США говорили, что признают марксизм, но только без диалектики. По образному выражению Троцкого, это означало, что они признают «часы без пружины». По их мнению, диалектика в силу ее абстрактного характера была не нужна для осмысления конкретных политических проблем, выработки партийных программ, поиска эффективных мер преобразования общества и т. д. Здесь им вполне хватало формальной логики и основанного на ней «здравого смысла» .

Следует заметить, что похожие рассуждения стали особенно модными сегодня в России, при этом не только среди официальных академических философов, перешедших в 1990-е гг. от марксизма к идеализму и постмодернизму, но и среди бывших сторонников марксизма, доказывающих ныне устарелость диалектики и марксизма вообще . Не потому ли современная российская философия находится в кризисе, пытаясь не замечать глубоких социально-политических противоречий в обществе, сводя политику к «игре», а воспитание и образование - к отвлеченному морализированию и формированию из молодых людей своеобразных роботов, заполняющих своими сугубо формальными ответами не менее формализованные задания пресловутого ЕГЭ и ему подобных тестов в начальной, средней и высшей школе? Парадоксально, но факт: современная официозная философия и пронизанная ею реформа образования полностью противоречат на деле исторически необходимой модернизации страны, о которой так много говорится в высших сферах государственной власти. Таков, к сожалению, итог диалектики современного капиталистического развития России, постепенно превращающий ее из центра образования и высокой культуры в центр затемнения народного сознания и массовой псевдокультуры, из светского, в основном атеистического, общества в общество клерикальное, из развитой страны в отсталую страну периферийную типа.

Однако вернемся к философским взглядам Троцкого. Полемизируя со своими идейными оппонентами по поводу нужности или ненужности диалектики в познании, Троцкий сравнивает ее с хорошим инструментом, который позволяет рабочему создавать более качественный продукт его деятельности, чем прежний плохой инструмент. Он пишет: «Рабочий вынужден иметь дело с твердыми материалами, которые оказывают сопротивление, и потому заставляют его ценить хороший инструмент, тогда как мелкобуржуазный интеллигент - увы! - в качестве «инструмента», пользуется беглыми наблюдениями и поверхностными обобщениями - до тех пор, пока большие события не ударят его крепко по темени» . По мнению Троцкого, диалектика, выражая реальные жизненные противоречия, учит содержательному и творческому мышлению. В этом смысле она является своеобразной алгеброй по сравнению с арифметикой обыденного мышления, удовлетворяющегося формальной логикой.

По Троцкому, диалектика исходит из признания противоречивой природы многих объектов окружающегося нас мира. В отличие от формальной логики, рассматривающей предметы и явления как неизменные вневременные сущности, диалектика смотрит на эти предметы с точки зрения их изменения во времени. Показывая на конкретных примерах эвристическое значение диалектики для постижения сути разнообразных природных и общественных явлений, Троцкий поясняет, что, в отличие от нее, формальная логика, ограничиваясь простыми поверхностными тождествами типа А = А, бессильна сказать что-либо положительное в отношении противоречивых процессов и явлений. На самом деле никакого абсолютного тождества явлений в природе и обществе нет: А не = А. Даже одна и та же мера веса, например, фунт сахара, не равен сам себе: более точные весы всегда могут обнаружить эту разницу. Троцкий показывает, что в обыденной жизни мы часто исходим из аксиомы неизменности вещей и понятий, пользуемся неизменными мерами весов, оперируем таким незыблемыми математическим абстракциями как «0», «1» и т. п. Но это верно лишь до тех пор, пока для нас фактор времени не играет существенной роли. Однако все живое (и не только) существует во времени, то есть изменяется. Это означает, что аксиома А = А в таком случае не работает, то есть перестает быть аксиомой. Существовать можно только во времени, стало быть, вневременные вещи - это мертвые вещи, которыми и оперирует формальная логика. Пользоваться такой логикой в познании необходимо, но только в определенных пределах, за которыми она превращается в собственную противоположность, становясь источником заблуждений.

Наиболее наглядно противоречивость явлений наблюдается в общественной жизни, и только вульгарное, недиалектическое мышление этого не замечает. Так, для него такие понятия, как «капитализм», «мораль», «свобода», «рабочее государство», всегда неизменны: капитализм равен капитализму, мораль равна морали и т. д. Диалектическое мышление, напротив, всегда видит их изменчивость и пределы развития, т. е. условия, при которых капитализм превращается в не-капитализм, а рабочее государство перестает быть рабочим. Диалектическое мышление всегда стремится с помощью уточнений и конкретизаций сделать наши понятия более гибкими и подвижными, приближая их к живым явлениям. «Не капитализм вообще, а данный капитализм, на определенной стадии развития. Не рабочее государство вообще, а данное рабочее государство, в отсталой стране, в империалистическом окружении, и пр.» .

Диалектическое мышление относится к вульгарному мышлению, как лента кинематографа относится к неподвижной фотографии: сочетая и комбинируя неподвижные фотографии, она в итоге воспроизводит движение. «Диалектика», - пишет Троцкий, - «не отвергает силлогизма, но учит комбинировать силлогизмы так, чтобы приближать наше познание к вечно изменяющейся действительности. Гегель устанавливает в своей «Логике» ряд законов: превращение количества в качество, развитие через противоречие, конфликты содержания и формы, перерыв постепенности, превращение возможности в необходимость и пр.». В этих категориях и законах Гегель предвосхитил общее движение научной мысли, но это предвосхищение имело идеалистический характер. Понадобился Маркс, чтобы его исправить. «Гегель оперировал с идеологическими тенями действительности, как с последней инстанцией. Маркс показал, что движение идейных теней лишь отражает движение материальных тел» .

В этой связи, второй характерной чертой философского метода Троцкого является материализм. В его работах по анализу социально-исторических явлений он проявляется прежде всего как исторический материализм, позволяющий искать и находить конечные причины общественных явлений в уровне развития производительных сил общества, в его технологии и экономике, разыскивать за идейными течениями и разногласиями фундаментальные экономические и классовые интересы. Как марксист, то есть исторический материалист, он, подходя к анализу общественных отношений, прежде всего смотрит на уровень развития производительных сил общества, его экономики, что позволяет ему, например, определять степень развитости общества, в частности, его готовности к социальной революции, созданию социализма и т. д.

Конечно, материализм Троцкого не следует понимать в духе технологизма или вульгарного экономизма. Высота развития производительных сил и экономики общества лишь в конечном счете определяет политику и идеологию. Здесь многое зависит от социальной структуры общества, от классовых взаимоотношений, от зрелости и умения того или иного класса вести политическую борьбу. Однако об этом мы более подробно поговорим позднее, анализируя взгляды Троцкого на мораль, русскую и мировую революцию.

Здесь уместно перейти к характеристике социологии Троцкого. Она, безусловно, является марксистской социологией, т. е. она сводится к классовой теории общества и признанию классовой борьбы глубинным источником развития антагонистических общественных отношений. В рамках этой теории существование различных классов общества имеет сугубо объективный характер, обусловленный господствующими экономическими отношениями, или отношениями собственности. Как производительные силы обуславливают экономические отношения, так последние обуславливают социальную структуру общества, его классовые и политические отношения. Эти отношения меняются в ходе реформ, революции, или контрреволюции.

По мнению Троцкого, переход части идеологов Социалистической рабочей партии в США на субъективистские эклектические позиции, связанные с отрицанием диалектики и, следовательно, классовой борьбы, имеет свои причины. Он пишет о них: «Нигде не было такого отвращения к классовой борьбе, как в стране «неограниченных возможностей» (т. е. в США - Б.С.). Отрицание социальных противоречий, как движущего начала развития, вело в царстве теоретической мысли к отрицанию диалектики, как логики противоречий» .

Это «отвращение к классовой борьбе» и сегодня характерно для правящей элиты и обслуживающей ее интеллигенции во многих странах мира, но особенно оно проявляется в США. Дело в том, что господствующее положение американского капитала в мире позволяет ему перераспределять часть прибыли, получаемой от эксплуатации народов зависимых стран, в пользу рабочего класса США. Тем самым классовые противоречия в самой богатой стране мира на время притупляются. Это и создает у определенной части левой интеллигенции представление, что эти противоречия и классовая борьба постепенно исчезают. На самом деле они никуда не исчезают. Напротив, эволюционируя по форме (например, в связи со всеобщим сокращением физического и ростом интеллектуального труда в производстве), они продолжают определять ход современной истории. Каждому честному мыслителю ясно, что, пока существует фундаментальное противоречие между наемным трудом и капиталом, будет существовать и классовая борьба. Это объективный факт истории, с которым вынуждены на практике считаться любые власти. Как известно, диалектика в форме классовой борьбы сегодня продолжает заявлять о себе социальными протестами в арабском мире и посткризисной Европе, революционными изменениями в Латинской Америке, зарождением движения «Оккупируй Уолл-стрит» в Нью-Йорке, массовыми выступлениями антиглобалистов в Сиэтле, Генуе, Праге, Порто-Алегре, Флоренции и других городах, забастовками авиадиспетчеров и фермеров во Франции, борьбой безработной молодежи в Испании и Португалии, известной «рельсовой войной» шахтеров и борьбой интеллигенции (учителей, врачей, ученых) за свои гражданские и политические права в современной России.

В этой связи, понятно отрицательное отношение к классовой теории общества у современного правящего политического класса и его идеологической элиты в России. Оно обусловлено стремлением идеологически закамуфлировать процесс обнищания масс в результате грабительской приватизации государственной собственности в 90-е годы прошлого столетия и невиданный ранее рост коррупции в нулевые. Правда, наряду с этим есть и откровенно циничные «теории», объясняющие процесс разграбления народного богатства СССР ссылками на «Капитал» К. Маркса, где дано яркое описание первоначального накопления капитала в Европе. Однако подобные ссылки лишены исторического и логического основания. Первоначальное накопление капитала на заре буржуазной эры, о котором писал К. Маркс в своей главной работе, ничего общего не имеет с разграблением в одночасье государственной собственности в постсоветской России конца ХХ века. Появление капитализма в истории, при всем его насильственном характере («огораживания», колониальные войны, «золотые лихорадки» и т. п.), было все-таки шагом человечества по пути прогресса, приведшим к созданию современной промышленной цивилизации (появлению больших городов, развитию современной науки и техники, росту жизненного уровня и массового образования населения и т. д.). А превращение в 1990-е гг. государственной собственности в частную в России есть наглядный пример повсеместной деиндустриализации и деградации промышленности, общего обнищания и сокращения российского народа, появления детской беспризорности, падения образования, массовой наркотизации молодежи, расцвета бюрократии и бандитизма. Все эти явления очевидного регресса общества - закономерное следствие реставрации олигархического, спекулятивного капитализма в постсоветской России.

В свое время Троцкий, анализируя действительность, всегда стремился прослеживать органическую связь между философией, социологией и политикой. Он выстраивал целую иерархию взаимосвязанных шагов в марксистском познании общественных явлений: общее признание противоречивости окружающего нас мира, признание, для определенной эпохи, социальных противоречий и классовой борьбы как двигателя истории, признание ведущей роли рабочего класса в социальной революции, классовый анализ политики и идеологии, позволяющий понять прогрессивность или реакционность каждой конкретной политической или идеологической акции. В этом отношении вызывает несомненный интерес его большая статья, написанная в конце 1939 года, под характерным названием «СССР в войне». В этой статье, имеющей, на наш взгляд, большое методологическое значение, анализируется не только Договор о ненападении с Германией, не только последствия участия СССР в разделе Польши, но и с удивительной прозорливостью обсуждаются неизбежные социально-политические последствия будущей войны с Германией, разъясняется стратегия и тактика поведения левых сил в ходе такой войны.

Известно, что Сталин, ненавидя Троцкого, часто называл его «предателем» и «агентом фашистской Германии», однако факты истории говорят об обратном: Троцкий как последовательный марксист был непримиримым политическим противником фашизма и фашистской Германии. Так, основной вывод статьи Троцкого «СССР в войне» и связанной с ней статьи «Еще и еще раз о природе СССР» состоит в том, что все подлинно левые силы, не скрывая своего отрицательного отношения к тоталитарному режиму Сталина, должны в грядущей войне с Германией сознательно встать на защиту СССР. В этой войне они будут защищать не репрессивный сталинский режим, а завоевания Октября, сохранившиеся в СССР после смерти Ленина. Этот вывод у Троцкого вытекал из его анализа социальной природы советского государства как государства рабочего, хотя и деформированного сталинской бюрократией.

По его мнению, пока в СССР сохраняется общественная собственность на средства производства, пока сохраняется плановая система хозяйства, нельзя считать СССР таким же империалистическом и агрессивным государством, как фашистская Германия. Его идейные оппоненты из Социалистической рабочей партии доказывали другое: поскольку сталинский режим своей внутренней и внешней политикой деформировал природу советского государства, репрессировал соратников и последователей Ленина, заключил позорный мир с Гитлером, предав коммунистические партии, входящие в Коминтерн, постольку необходимо вести войну на два фронта: как против фашисткой Германии, так и против сталинского СССР. По их мнению, нет разницы между СССР и Германией, между сталинизмом и фашизмом.

Спустя полвека аналогичные рассуждения начали высказываться и у нас в России после прихода к власти «демократов первой волны». Идейно оправдывая появление олигархического капитализма, они одновременно нагнетали воинствующий антикоммунизм. По их мнению, неудачи буржуазного реформирования постсоветского общества связаны не с приходом капитализма, а прежде всего с длительным господством в стране прежней тоталитарной власти коммунистов, которая по сути своей ничем не отличалась от власти фашистской. С их точки зрения, между коммунизмом и фашизмом нет принципиального различия. Мало того, коммунизм даже хуже фашизма . Отсюда их требования проведения «второго Нюрнбергского процесса», но уже над коммунистами. Как мы видим, выдвигая подобные предложения, современные радикальные «демократы» полностью игнорируют главный вопрос о том, кто же на самом деле спас Европу и человечество от «коричневой чумы» ХХ века?

На наш взгляд, нельзя забывать, что нацистский режим Гитлера возник из стремлений крупной буржуазии Германии к мировому господству, и эту потребность он последовательно обслуживал своей агрессивной внешней политикой. Социально-классовая противоположность режимов Гитлера и Сталина во многом объясняет и факты поощрения агрессивных действий Гитлера со стороны западных демократий в начале войны, и открытие второго фронта против фашистской Германии на ее исходе. Поддержка СССР в войне с Германией стала возможной для западных демократий лишь тогда, когда они почувствовали угрозу собственному существованию со стороны фашизма. Сталинский режим, перешедший к тому времени от интернациональной политики к национал-державной, был в этой войне для Запада меньшим злом, чем гитлеризм, рвавшийся к мировому господству и требовавший покончить с «гнилой демократией» западных государств.

По мнению Троцкого, социалисты и коммунисты США, оценивая возможную войну СССР с Германией, должны исходить не из их позиции непримиримого отношения к термидорианскому режиму Сталина, а из своего сознательного решения защищать основы того строя, которые были заложены Лениным и Октябрьской революцией. Они должны отказаться от утопической идеи борьбы на два фронта (против Гитлера и Сталина) и открыто выступить на стороне СССР в его приближающейся войне с Гитлером, который будет стремиться не только одержать победу над советским государством, но и полностью покончить с большевизмом и коммунизмом.

В этой справедливой войне левые, конечно, оставляют за собой право разъяснять трудящимся ошибочную и антиреволюционную политику Сталина, связанную с отходом от ленинского курса социалистического строительства. Вместе с тем, нужно сделать все необходимое для победы над фашизмом - этой крайне реакционной диктатуры, нависшей над человечеством. Такая победа будет своеобразной прелюдией к мировой социалистической революции. В этой связи Троцкий пишет: «…Некоторые наши товарищи говорят: так как мы не хотим превращаться в орудие Сталина и его союзников, то мы отказываемся от защиты СССР. Этим, однако, они показывают лишь, что их понимание «защиты» в основном совпадает с пониманием оппортунистов; они не мыслят самостоятельной политики пролетариата. На самом деле мы защищаем СССР, как мы защищаем колонии, как мы разрешаем все наши задачи, не поддержкой одних империалистических правительств против других, а методом международной классовой борьбы в колониях, как и в метрополиях.

Мы - не правительственная партия; мы партия непримиримой оппозиции, не только в капиталистических странах, но и в СССР. Наши задачи, в том числе и «защиту СССР», мы осуществляем не через буржуазные правительства и даже не через правительство СССР, а исключительно через воспитание масс, через агитацию, через разъяснение рабочим, что надо защищать и что надо ниспровергать… Защита СССР совпадает для нас с подготовкой международной революции. Допустимы только те методы, которые не противоречат интересам революции. Защита СССР относится к международной социалистической революции, как тактическая задача - к стратегической» .

Ту же классовую методологию Троцкий использовал и для понимания таких противоречивых явлений, как гражданская война в Испании, раздел Польши, советско-финская война и др. Критикуя, например, политику раздела Польши между СССР и Германией, он, тем не менее, считал, что нужно следить за тем, какую политику будет вести советская бюрократия в этой стране. Будет ли она на подконтрольных территориях осуществлять меры по экспроприации крупных собственников и огосударствлению средств производства, или она сохранит в нетронутом виде частнособственническое хозяйство? Здесь, по мнению Троцкого, уместна аналогия с политикой Наполеона по отношению к Польше, когда он, захватив эту страну, отменил крепостное право. «Эта мера», - пишет Троцкий, - «диктовалась не симпатиями Наполеона к крестьянству и не демократическими принципами, а тем фактом, что бонапартистская диктатура опиралась не на феодальную, а на буржуазную собственность» . Прогрессивный характер подобных частных мер, конечно, не исключает общую критику насильственного захвата чужой территории со стороны Франции или СССР. «Чтобы создать возможность оккупации Польши посредством военного союза с Гитлером», - пишет Троцкий, - «Кремль долго обманывал и продолжает обманывать массы СССР и всего мира и довел этим до полного разложения ряды своего собственного Коминтерна» . Вместе с тем, если Гитлер повернет свои войска на Восток и вторгнется в области, занятые Красной Армией, все сторонники IV Интернационала, не меняя своего отношения к кремлевской олигархии, выступят с оружием в руках против Гитлера. Они скажут: «Мы не можем уступить Гитлеру свержение Сталина; это наша задача» .

В этой связи он писал, полемизируя с лидерами оппозиции в Социалистической рабочей партии, которые пытались определять свое отношение к СССР и его международной политике без учета социального характера советского государства: «Оппозиционные лидеры отрывают социологию от диалектического материализма. Они отрывают политику от социологии. В области политики они отрывают наши задачи в Польше от нашего опыта в Испании; наши задачи по отношению к Финляндии - от нашей позиции по отношению к Польше. История превращается в ряд исключительных случаев, политика в ряд импровизаций. Мы имеем в полном смысле распад марксизма, распад теоретического мышления, распад политики на основные элементы. Эмпиризм и его молочный брат, импрессионизм, господствует по всей линии» .

Особенно наглядно классовая социология Троцкого проявилась в его известной статье «Их мораль и наша», написанной в 1938 году как ответ тем буржуазным и мелкобуржуазным критикам, которые обвиняли его в своеобразном сталинизме, т. е. в приверженности к политической демагогии, насильственным методам решения общественных проблем и т. п.

Троцкий в своей статье отвечает, что подобная критика не имеет под собой никаких разумных оснований. Мало того, она антиисторична, абстрактна и социально ангажирована. Одно дело - обращение к насилию со стороны угнетенных классов, добивающихся в ходе революции или гражданской войны освобождения от эксплуатации со стороны помещиков и буржуазии, другое дело - массовые репрессии термидорианского сталинского режима, направленные в мирное время против миллионов трудящихся и подлинных революционеров из «левой оппозиции» и IV Интернационала, продолжающих отстаивать дело Ленина и Октябрьской революции.

По мнению Троцкого, до момента казни Тухачевского, Якира и других военачальников крупная буржуазия демократических стран «не без удовольствия, хоть и прикрытого брезгливостью, наблюдала истребление революционеров в СССР. Казнь генералов встревожила буржуазию, заставив ее понять, что далеко зашедшее разложение сталинского аппарата может облегчить работу Гитлеру, Муссолини и Микадо» . С этих пор она обратилась к «вечной морали», осуждавшей насилие, массовые репрессии и казни в СССР. Что касается мелкобуржуазных моралистов и бывших сталинистов, перешедших на позиции буржуазии, то они, прикрывая свое идейное предательство, заговорили о том, что «троцкизм не лучше сталинизма», что «троцкизм - это революционная романтика», а «сталинизм - реальная политика». В этой связи Троцкий пишет: «Отступив на меридиан «категорического императива», демократы и бывшие сталинисты продолжают фактически защищать ГПУ, только более замаскированно и вероломно. Кто клевещет на жертву, тот помогает палачу . (Выделено мною. - Б.С.). В этом случае, как и в других, мораль служит политике. Гнилая мораль этих людей есть только продукт их гнилой политики» .

Отождествляя троцкизм и сталинизм, т. е. «жертву насилия и палача», бывшие сталинисты опираются в своих рассуждениях на метод здравого смысла, который помогает им оправдывать их бывший союз со Сталиным. При этом они просто закрывают глаза на две принципиально разные политики, которые отстаивали Троцкий и Сталин, начиная с середины 1920-х гг. С точки зрения Троцкого, от былого противопоставления, «которым средний филистер вчера еще оправдывал свою дружбу с термидором против революции, сегодня не осталось и следа. Троцкизм и сталинизм вообще больше не противопоставляются, а отождествляются. Отождествляются по форме, но не по существу» .

Принцип отождествления качественно различных, а то и прямо противоположных явлений, как мы уже показали, - излюбленный прием прошлых и нынешних противников революции и социализма. Особенно часто они отождествляют образы действий реакции и революции. По мнению Троцкого, это достигается прежде всего с помощью формальных аналогий. Так, царизм отождествляется с большевизмом, фашизм с коммунизмом, сталинизм с троцкизмом. «Здесь», - пишет Троцкий, - «сходятся либералы, демократы, благочестивые католики, идеалисты, прагматисты, анархисты и фашисты. Если сталинцы не имеют возможности примкнуть к этому «Народному фронту», то только потому, что «случайно» заняты истреблением троцкистов» .

Подобные отождествления были особенно присущи бывшему стороннику Троцкого американскому журналисту Максу Истмену, который, не понимая и не принимая диалектики, абсолютизировал здравый смысл в осмыслении политики. В этой связи Троцкий пишет: «Макс Истмен, сделавший себе из борьбы с диалектикой нечто вроде профессии, с неподражаемой уверенностью поучает человечество, что, если б Троцкий руководствовался не марксистской доктриной, а здравым смыслом, то он... не потерял бы власти. Та внутренняя диалектика, которая проявлялась до сих пор в чередовании этапов во всех революциях, для Истмена не существует. Смена революции реакцией определяется для него недостаточным уважением к здравому смыслу. Истмен не понимает, что как раз Сталин оказался, в историческом смысле, жертвой здравого смысла, т. е. его недостаточности, ибо та власть, которою он обладает, служит целям, враждебным большевизму. Наоборот, марксистская доктрина позволила нам своевременно оторваться от термидорианской бюрократии и продолжать служить целям международного социализма» .

Впервые в истории социалистической литературы Троцкий показывает нравственную природу сталинизма. Он пишет по этому поводу: «Освобождение рабочих может быть только делом самих рабочих. Нет, поэтому, большего преступления, чем обманывать массы, выдавать поражения за победы, друзей за врагов, подкупать вождей, фабриковать легенды, ставить фальшивые судебные процессы, - словом, делать то, что делают сталинцы. Эти средства могут служить только одной цели: продлить господство клики, уже осужденной историей. Но они не могут служить освобождению масс» .

«Освобождение масс» от эксплуатации, нищеты и унижения - вот главный критерий морали и конечной цели революционного движения, дающий, по Троцкому, возможность судить и оценивать то или иное явление или средство политики. Этот критерий выводится из истории и классовой борьбы как ее движущего начала. В этом смысле мораль в антагонистическом обществе всегда приобретает двойственный характер, распадаясь на мораль господствующего класса и класса эксплуатируемого, буржуазную и пролетарскую мораль, «их мораль и нашу». «Буржуазный эволюционизм», - пишет Троцкий, - «останавливается бессильно у порога исторического общества, ибо не хочет признать главную пружину эволюции общественных форм: борьбу классов. Мораль есть лишь одна из идеологических функций этой борьбы. Господствующий класс навязывает обществу свои цели и приучает считать безнравственными все те средства, которые противоречат его целям. Такова главная функция официальной морали» .

Внеклассовой, вечной морали, по Троцкому, не может быть в классово антагонистическом обществе. Говорить о ней можно, лишь выходя за пределы конкретного общества, а точнее - за пределы земной жизни, т. е. искать ее по ту сторону человеческого бытия. Так и делают различные буржуазные идеологи, апеллируя к вечной божественной морали. Что касается мелкобуржуазных идеологов, то их признание «особой субстанции «морального чувства», «совести» как некоего абсолюта» есть не что иное, «как философски-трусливый псевдоним бога». Троцкий пишет: «Независимая от «целей», т. е. от общества, мораль, - выводить ли ее из вечных истин или из «природы человека», - оказывается, в конце концов, разновидностью «натуральной теологии» (natural theology). Небеса остаются единственной укрепленной позицией для военных операций против диалектического материализма» . Вместе с тем, «кто не хочет возвращаться к Моисею, Христу или Магомету, ни довольствоваться эклектической окрошкой, тому остается признать, что мораль является продуктом общественного развития; что в ней нет ничего неизменного; что она служит общественным интересам; что эти интересы противоречивы; что мораль больше, чем какая-либо другая форма идеологии, имеет классовый характер» .

Современные критики Троцкого пытаются доказать, что в его классовой трактовке морали есть глубокое противоречие: с одной стороны, он считает, что в классовом обществе нет всеобщей морали, с другой, утверждая истинность пролетарской морали, сам возводит ее во всеобщность, т. е. в ней мораль критикуется с моральной же точки зрения. Разделив общее понятие «мораль» на мораль господ и мораль рабов, Троцкий не понял ее формальной и потому всеобщей природы. Так, академик РАН А. Гусейнов в своих комментариях к его статье пишет: «Троцкий решительно отвергает сверхклассовую, надклассовую нравственность. Однако как только он отдает предпочтение позиции одного класса (угнетенных) перед позицией другого класса (угнетателей), он фактически становится на точку зрения надклассовой морали, ибо у него нет иных оснований для такого предпочтение, кроме нравственных» . По мнению А. Гусейнова, лишь формальное и потому всеобщее понимание морали дает возможность объединять людей в обществе. Прибегая к образному языку, он пишет: «…Конечно, для человека, надевшего маузер, чтобы вполне категорично и конкретно убить другого, как и для группы, которая пошла стеной на другую группу, единая (вечная) мораль оказывается чужеродным явлением. Но это и значит, что она предназначена для другого, для соединения, а не для разъединения» .

Следует отметить, что, акцентируя сугубо конфронтационный подход Троцкого к пониманию морали, его критики не всегда адекватно интерпретируют его подлинные мировоззренческие и этические взгляды. Например, они доказывают, что Троцкому, как и всем марксистам, отрицающим существование внеклассовой морали, свойственно нигилистическое отношение к морали вообще. На самом деле это не так: Троцкий отрицает правомерность использования внеклассовой абстрактной морали только в антагонистических обществах, в частности, для оправдания угнетения и насилия со стороны правящих классов. Именно в этом он видит ее лицемерный и классово обусловленный характер. В то же время он считает морально оправданной и справедливой борьбу тех классов, которые выступают против подобного угнетения и насилия. Именно эта борьба и эти цели определяют средства и соответствующую мораль революционеров. «Когда мы говорим, что цель оправдывает средства», - пишет Троцкий, - «то отсюда вытекает для нас и тот вывод, что великая революционная цель отвергает, в качестве средств, все те низменные приемы и методы, которые противопоставляют одну часть рабочего класса другим его частям; или пытаются осчастливить массу без ее участия; или понижают доверие массы к себе самой и к своей организации, подменяя его преклонением перед «вождями». Прежде всего и непримиримее всего революционная мораль отвергает угодничество по отношению к буржуазии и высокомерие по отношению к трудящимся, т. е. те качества, которые насквозь пропитывают мелкобуржуазных педантов и моралистов» .

Как марксист и коммунист Троцкий признает возможность существования гуманистической морали применительно к трудящимся классам и особенно к обществу будущего, где с неизбежностью исчезают классы и антагонистические противоречия, где «человек становится целью для другого человека». И здесь можно согласиться с Ж.-П. Сартром в том, что угнетение им осуждается «от имени гуманистической морали». Но эта мораль не формальна: она наполнена реальным конкретным содержанием, связанным в перспективе с освобождением рабочего класса и всего человечества от угнетения и эксплуатации человека человеком. Не случайно Маркс в своих ранних работах называл такое общество «реальным гуманизмом». Троцкий также неоднократно об этом заявляет в своей статье, когда обсуждает «элементарные правила морали», выработанные человечеством «для жизни всякого коллектива», когда раскрывает нравственную обоснованность конечной цели революционного движения или показывает гуманное отношение к товарищам по борьбе и простым людям со стороны Ленина . Вместе с тем, отмечая действенность «демократической морали» в «эпоху либерального и прогрессивного капитализма», он в то же время показывает, как в условиях обострения классовой борьбы в новейшую эпоху она разрушается, и на смену ей приходит «мораль фашизма, с одной стороны, мораль пролетарской революции, с другой» . Между прочим, весьма актуальная мысль для нашего посткризисного времени, чреватого войнами, революционными протестами, этническими конфликтами и международным терроризмом.

Социологический, классовый подход Троцкого к общественным явлениям дает ключ к пониманию его теории перманентной революции и движущих сил Февральской и Октябрьской революций. Он же объясняет его понимание советского государства и его политики. Рассмотрим эти проблемы подробнее.

Прежде всего, напомним, что социальную революцию Троцкий вслед за Марксом и Энгельсом понимает как переход власти от одного класса к другому. Такое сущностное понимание революции позволяет установить ее отличие, например, от реформы и других социальных изменений, которые совершаются без изменения существующей социальной структуры общества, и, прежде всего, положения господствующего класса. В то же время эти абстрактные истины нуждаются, по Троцкому, в конкретном историческом наполнении, то есть в учете исторической специфики каждого класса, его отношения к другим классам, его развитости или неразвитости. Опираясь на эту диалектическую методологию, Троцкий создает свое учение о перманентной революции.

Вот наиболее общее ее определение: «Перманентная революция, в том смысле, какой Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующий этап который заложен в предыдущем и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества» . Троцкий вычленяет три аспекта перманентной революции: проблему перехода от демократической революции к социалистической; реализацию социалистической революции в рамках той или иной страны, в которой путем непрерывной борьбы перестраиваются общественные отношения, в результате чего «общество непрерывно линяет» ; наконец, международный аспект социалистической революции: социалистическая революция начинается на национальной почве и заканчивается на международной. «С этой точки зрения национальная революция не является самодовлеющим целым: она лишь звено интернациональной цепи. Международная революция представляет собою перманентный процесс, несмотря на временные снижения и отливы» .

Отличительным признаком перманентной революции является новое понимание исторической роли буржуазии и рабочего класса в условиях ХХ века. Для Троцкого, который был непосредственным участником и руководителем Советов в революции 1905 года, стало ясно, что не буржуазия, а рабочий класс России будет гегемоном как буржуазно-демократической, так и социалистической революции. Именно он обеспечивает непрерывность, или перманентность, революции, которая начинается на национальной почве, а заканчивается на мировой. Вот что писал в 1919 году Троцкий в предисловии к брошюре «Итоги и перспективы революции», заключавшей в себе «наиболее полное изложение теории перманентной революции»: «Таким образом, завоевав власть, пролетариат не может ограничить себя буржуазной демократией. Он вынужден принять тактику перманентной революции, т. е. разрушить барьер между минимальной и максимальной программой социал-демократии, вводить все более и более радикальные социальные реформы и стремиться к прямой и непосредственной поддержке европейской революции»… «Разрушить барьер между минимальной и максимальной программой» это и есть формула перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Предпосылкой такого перерастания является завоевание власти пролетариатом, который, логикой своего положения, вынужден «вводить все более и более радикальные социальные реформы» .

В условиях монополистического капитала только пролетариат является до конца революционной и прогрессивной силой общества. Полемизируя с меньшевиками, считавшими, что в буржуазно-демократической революции гегемоном должна быть буржуазия, Троцкий доказывал, что подобная точка зрения может привести только к поражению данной революции, ибо перезревшая к началу ХХ столетия буржуазия перестала быть революционной силой. В решающий момент революции она предает революцию, идя на компромисс с реакционными силами: помещиками, монархией, духовенством. Именно это, по его мнению, и случилось в русской революции с Временным правительством, начавшим гонения против большевиков, а в китайской революции с Гоминданом, санкционировавшим кровавую резню коммунистов. Похожая ситуация возникла в Испании в середине 30-х гг. Главной ошибкой испанских революционеров Троцкий считал их наивную веру в прогрессивность своего буржуазно-демократического правительства и отказ от превращения демократической революции в социалистическую. Сугубо негативную, по существу предательскую роль здесь, конечно, сыграл Сталин, боявшийся победы социалистической революции в Испании и развязавший в этой связи репрессии против идейно близких к Троцкому испанских социалистов-интернационалистов из партии ПОУМ, пытавшихся осуществить социалистическую революцию по российскому образцу.

По мнению Троцкого, к аналогичным взглядам на революцию в апреле 1917 года приходит и Ленин, провозгласивший - неожиданно для многих старых большевиков - курс на социалистическую революцию и диктатуру пролетариата и выдвинувший лозунг полного недоверия Временному правительству. В то время основная масса большевиков, включая Сталина, и все меньшевики считали, что Временное правительство может выполнять прогрессивную функцию, «закрепляя» под давлением масс и Советов завоевания Февральской революции. Именно из этой среды в адрес Ленина были направлены обвинения в «троцкизме».

Данная проблема сегодня не менее актуальна, когда мы ставим вопрос о социальном субъекте, определяющем ход истории. Какой класс сегодня является демиургом истории? Почему мы не видим революционной активности со стороны рабочего класса? Правы ли те, кто утверждает, что ему есть, что терять в современных исторических условиях? Исчерпала ли свои прогрессивные функции буржуазия, учитывая то, что она сумела осуществить НТР и компьютерную революцию, не меняя рамки буржуазного строя? Заменила ли сегодня рабочий класс интеллигенция? Или некий «средний класс»? Если да, то почему не видна их революционная активность? Без ответа на эти вопросы невозможно понять настоящую и грядущую эпоху. В этой связи интересную мысль высказывал Троцкий, полемизируя с теми, кто считал, что на смену капитализму приходит не социализм, а «бюрократический коллективизм», «госкапитализм» или другие «измы», кто отдавал пальму первенства в истории не рабочему классу, а современной бюрократии, забывая о том, что последняя никогда не была и не может быть по определению классом в марксистском понимании.

Теория перманентной революции Троцкого во многом вытекает из его идеи комбинированного развития истории, когда отсталые страны могут в определенный период перегонять страны передовые. Именно такой страной в начале ХХ века стала Россия. Характеризуя эту идею, Троцкий писал в предисловии ко 2-му тому своей книги «История русской революции»: «Россия так поздно совершила свою буржуазную революцию, что оказалась вынужденной превратить ее в пролетарскую. Иначе сказать: Россия так отстала от других стран, что ей пришлось, по крайней мере, в известных областях, обогнать их» . Одной из таких областей была социальная сфера, связанная с появлением передового рабочего класса. По Троцкому, если руководствоваться идеей комбинированного развития, при высоком уровне развития производительных сил, например, может быть незрелым рабочий класс, и, наоборот, при низком экономическом уровне развития общества он может быть весьма зрелым и активным. В этом отношении, характерно его сравнение России и США: «Несмотря на то, что производительные силы индустрии Соединенных Штатов в десять раз выше, чем у нас, политическая роль русского пролетариата, его влияние на политику несравненно выше, чем роль и значение американского пролетариата» .

В этой связи вставал интересный вопрос о перспективах мировой революции, которой так хотел, но так и не дождался Троцкий. Каким будет соотношение СССР, вставшего после Октября на путь социалистического строительства, и развитых стран мирового капитала? Сумеет ли Советская страна в короткие сроки «перегнать» их экономически, учитывая ее определенную историческую отсталость? Будет ли новый расцвет «загнивающего» капиталистического мира? Если будет, то нужна ли переоценка современной эпохи как революционного перехода от капитализма к социализму и роли рабочего класса в ней? Над этими вопросами он непрерывно размышлял, и борясь в СССР со сталинской фракцией в РКП(б) в 20-е годы, и в изгнании в последний период своей жизни.

Отвечая на эти вопросы, в своей знаменитой книге «Преданная революция» он цитирует нелегально распространенный документ левой оппозиции в 1927 году, прогнозирующий возможное развитие СССР и мирового капитализма: «Если допустить возможность его (капитализма - Б.С.) нового расцвета, охватывающего десятки лет, тогда жалкой пошлостью будут речи о социализме в нашей отсталой стране; тогда надо будет сказать, что мы ошиблись в оценке всей эпохи, как эпохи капиталистического загнивания; тогда Советская республика оказалась бы вторым, после Коммуны, опытом диктатуры пролетариата, более широким и плодотворным, но только опытом… Имеются ли, однако, какие-либо серьезные основания для такой решительной переоценки всей нашей эпохи и смысла Октябрьской революции, как звена международной? Нет!… Завершая, в большей или меньшей степени, свой восстановительный период (после войны)… капиталистические страны восстанавливают, притом в несравненно более остром, чем до войны, виде, все свои старые противоречия, внутренние и международные. Это и есть основа пролетарской революции. То, что мы строим социализм, есть факт. Но не меньшим, а бóльшим фактом, поскольку целое вообще больше части, является подготовка европейской и мировой революции. Часть может победить только совместно с целым» .

Последние его ожидания мировой революции были связаны с последствиями начавшейся при его жизни второй мировой войны.

В этой связи Троцкий описывает два возможных сценария будущего общественного развития: пессимистический и оптимистический. Первый был связан с допущением осуществимости предсказаний его оппонентов из Социалистической рабочей партии США, то есть возможности прихода к власти мировой тоталитарной бюрократии. Он писал в этой связи: «Если бы вопреки всем вероятиям, в течение нынешней войны или непосредственно после нее Октябрьская революция не нашла своего продолжения ни в одной из передовых стран; если бы, наоборот, пролетариат оказался бы везде и всюду отброшен назад, - тогда мы несомненно должны были бы поставить вопрос о пересмотре нашей концепции нынешней эпохи и ее движущих сил. Вопрос шел бы при этом не о том, какой школьный ярлычок наклеить на СССР или на сталинскую шайку, а о том, как оценить мировую историческую перспективу ближайших десятилетий, если не столетий: вошли ли мы в эпоху социальной революции и социалистического общества или же в эпоху упадочного общества тоталитарной бюрократии?» . По мнению Троцкого, «если бы международный пролетариат в результате опыта всей нашей эпохи и нынешней войны оказался не способным стать хозяином общества, то это означало бы крушение всяких надежд на социалистическую революцию, ибо никаких других более благоприятных условий для нее нельзя ждать…» . Тем не менее, делает вывод Троцкий, «у марксистов нет ни малейшего права (если не считать «правом» разочарование и усталость) делать тот вывод, что пролетариат исчерпал свои революционные возможности и должен отказаться от претензий на господство в ближайшее время» . Таким образом, незадолго до смерти он оптимистически провозглашал: «Наш путь неизменен. Мы держим курс на международную революцию, и, тем самым, на возрождение СССР, как рабочего государства» .

И хотя после второй мировой войны социалистический лагерь вышел за пределы одной страны, социалистической революции в развитых странах так и не произошло. Отсюда встает фундаментальный вопрос: а может быть, мировая революция и не могла возникнуть в этих странах в связи с открывшимися новыми возможностями капитализма, преодолевшего в середине ХХ века свой кризис и успешно оседлавшего современную научно-техническую революцию? Может быть, материальной основой социализма следует считать не индустриальную, а постиндустриальную эпоху, о чем пишут многие современные ученые левой ориентации? Может быть, только современные производительные силы начинают на практике противоречить капиталистическим отношениям и тем самым создают реальные предпосылки для мировой революции и создания настоящего посткапиталистического общества, - то есть, может быть, только к ХХI веку возникает та необходимая материально-техническая база социализма, предпосылки которой закладывались в индустриальную эпоху девятнадцатого и двадцатого столетий?

Сегодня все чаще раздаются голоса, в том числе и на страницах левого журнала «Альтернативы», о том, что не индустриальная, а постиндустриальная эпоха показывает и доказывает историческую исчерпанность и устарелость капитализма, требуя подлинно социалистических отношений между людьми и народами. В этой связи есть основания думать, что и мировая социалистическая революция является не предпосылкой, а итогом становления глобального мира, формирующегося на основе новейших социальных, технологических и информационных революций, происходящих в каждой отдельной стране.

Законность этих предположений объясняется тем, что только в постиндустриальную эпоху производительные силы человечества приобретают поистине интернациональный и глобальный характер. Они сегодня на самом деле перешагивают границы национальных государств и целых цивилизаций. Лишь на рубеже XX - XXI вв. завоевания науки и появление нетрадиционных видов энергии делают реальным решение проблемы голода и нищеты на планете. Только теперь технический прогресс сделал возможной и необходимой замену тяжелого и нетворческого труда роботами и автоматами. Только теперь знания и творческий труд становятся достоянием все большего числа людей. Только теперь появилась реальная возможность, минуя рынок, каждому человеку связываться через Интернет с любым другим жителем планеты, свободно и быстро приобщаться к информации и достижениям мировой культуры, входить в связь с любыми политическими объединениями и общественными организациями.

Вместе с тем нельзя закрывать глаза и на противоположные процессы, определяющие в настоящее время жизнь миллионов людей. Так, нельзя игнорировать сохраняющиеся и обостряющиеся классовые противоречия между трудом и капиталом, ТНК и отдельными государствами, «золотым миллиардом» и остальным населением Земли, Севером и Югом, Западом и Востоком, богатством и роскошью одних и нищетой и голодом других. По данным ООН, сегодня 20% населения развитых стран потребляет 80% природных ресурсов; развитые страны являются монополистами научных достижений и новейших технологий, и в это же время более миллиарда человек живет на один доллар в день, и каждый шестой человек в мире - безработный. Не случайно на пороге ХХ и ХХI веков начало складываться поистине интернациональное движение анти- или альтерглобалистов, направленное против современной капиталистической формы глобализации, от которой страдают не только трудящиеся массы, но и целые страны и народы планеты. Современная глобализация несет человечеству не только прогресс. Это еще раз подтвердил глобальный кризис ХХI века, доказавший в который раз историческую исчерпанность мировой капиталистической системы. Его последствия до сих пор не преодолены. Они продолжают держать в напряжении весь мир, начиная с США и Европы с их хроническими финансовыми долгами и кончая арабскими странами, население которых говорит весомое «нет» своим коррумпированным режимам власти.

На наш взгляд, есть все основания утверждать, что альтернатива состоит в том, что возможно как осуществление идеалов великих просветителей и революционеров о свободной и счастливой жизни людей, так и порабощение большинства человечества Железной пятой сверхмощной капиталистической державы и ее сателлитов. Сегодня вполне реальны и прорыв человечества к высотам научного и социального прогресса, и его самоуничтожение в огне ядерной или иной катастрофы. Одним словом, человечество в ХХ I веке также стоит перед выбором: жизнь или смерть, прогресс или деградация, социализм или варварство.

Конечно, социальный прогресс не есть механическое следствие технического прогресса, а социальные революции не делаются по заказам идеологов, коммунистических или социалистических вождей. Тем не менее, как показывает опыт истории и функционирования первоначальных моделей социализма, окончательный успех революции всегда упирался в степень развития производительных сил общества, в решение главной проблемы человеческой предыстории: наделения всех людей куском хлеба и крыши над головой. Несмотря на успехи цивилизации, решение этой проблемы и сегодня является актуальным для большинства стран и народов мира.

В этой связи возникает один фундаментальный вопрос, который вводит нас в существо спора меньшевиков и большевиков начала ХХ века о степени зрелости и готовности той или иной страны - и человечества в целом - для социалистической революции и социализма. Этот вопрос можно сформулировать так: каков тот уровень развития производительных сил общества, который дает основания утверждать, что он достаточен для начала осуществления социалистических преобразований в обществе? Как известно, меньшевики (Плеханов, Мартов, Суханов) считали, что имеющиеся в России производительные силы не отвечают социалистическим требованиям. Большевики полагали, что для социалистических преобразований в России достаточно уже достигнутого в начале ХХ века уровня развития мировых производительных сил.

К сожалению, на данный вопрос нет однозначного ответа ни у классиков марксизма, ни у Троцкого. Касаясь его, все они называют разные сроки. Так Маркс и Энгельс связывали материальную подготовку социализма с уровнем развития производительных сил Англии конца ХIХ века. Ленин был уверен, что передовые страны Западной Европы и США достигли его в начале ХХ века. Троцкий вслед за Лениным также считал, что предпосылки социалистической революции в начале ХХ века, «если брать вопрос в европейском и мировом масштабе, уже имеются налицо» . Он, как и многие большевики, ожидал мировую революцию в развитых странах сразу после Октябрьской революции в России. Затем он связывал ее осуществление с исходом второй мировой войны. Вот что он, в частности, писал в 1939 году: «Распад капитализма достиг крайних пределов, как и распад старого господствующего класса. Дальше эта система существовать не может. Производительные силы должны быть организованы в плановом порядке. … Вторая мировая война началась. Она представляет собою несокрушимое подтверждение того, что общество не может дальше жить на основах капитализма» .

Как мы знаем, это предсказание Троцкого осуществилось лишь частично. Несмотря на образование после войны мировой социалистической системы, на революции в Китае, Вьетнаме, на Кубе, капиталистическая система продолжала существовать и развиваться. Мало того, ей удалось выиграть соревнование с такими странами «реального социализма», как Советский Союз и государства Восточной Европы, где на рубеже 90-х гг. произошла реставрация буржуазных отношений, со всеми вытекающими отсюда негативными социальными последствиями для трудящихся.

В этой связи сам собою напрашивается вопрос: почему в этих странах произошла реставрация капиталистических отношений? Были ли они материально готовы к созданию социализма? Не правы ли были в этом отношении меньшевики, считавшие преждевременными социалистические преобразования в России? Среди отечественных и зарубежных исследователей есть три характерных ответа на эти вопросы.

Одни, вслед за меньшевиками, считают реставрацию капиталистических отношений закономерным следствием объективной неготовности России к социализму: ее технологической и экономической отсталости. Вторые (как правило, последователи Троцкого) объясняют этот факт тем, что вообще невозможно построение социализма в отдельно взятой стране. Наконец, третьи (как правило, неосталинисты) считают реставрацию капитализма в России временной исторической случайностью, связанной с предательской ролью коммунистических вождей.

Мы придерживаемся иного мнения. С нашей точки зрения, социализм в отдельно взятой стране можно строить и построить только в том случае, если он технологически, экономически и политически окажется более передовым и производительным обществом, чем окружающая его капиталистическая среда. Мы видим главные причины крушения «реального социализма» в отходе правящих коммунистических партий от революционных традиций и идеалов Октябрьской революции, в ошибочной стратегии и тактике, в результате которых было допущено технологическое и экономическое отставание социалистического содружества от развитых стран капитализма, в обюрокрачивании и отрыве правящей политической элиты от интересов трудящихся, в ее неспособности осуществлять на деле широкую социалистическую демократию.

Анализируя советское общество в своей знаменитой работе «Преданная революция», Троцкий показывает, что оно не может стать подлинно социалистическим до тех пор, пока его производительные силы остаются неразвитыми, пока сохраняется взаимная конкуренция людей и классов за получение элементарных жизненных средств. Полемизируя со Сталиным и Радеком, утверждавшими, что переход к социализму не обязательно связан со «значительным» улучшением материального положения масс, Троцкий писал: ««Корнем» всякой общественной организации являются производительные силы … как раз советский корень еще недостаточно могуч для социалистического ствола и его кроны: человеческого благополучия» . В варварском обществе, по мнению Троцкого, конный и пеший составляли два класса. Автомобиль не меньше дифференцирует общество, чем лошадь под седлом. «Пока скромный «форд» остается привилегией меньшинства, налицо остаются все отношения и навыки, свойственные буржуазному обществу. А вместе с тем остается и сторож неравенства, государство» . И здесь трудно с ним спорить.

Рост бюрократизма этого общества он прямо связывает с желанием советской бюрократической касты получить и закрепить за собой определенные жизненные привилегии по отношению к другим слоям и классам общества. Он пишет: «…Чем беднее общество, вышедшее из революции,… тем более грубые формы должен принять бюрократизм; тем большей опасностью он может стать для социалистического развития» .

Применяя свою социологическую теорию к анализу советского общества, Троцкий называет два характерных признака, обуславливающих его социально-экономическую природу: это общественная или государственная собственность на основные средства производства (национализированная экономика) и плановое ведение хозяйства. В частности, именно эти признаки не дают смешивать внешне похожие тоталитарные режимы власти: сталинский и фашистский. По мнению Троцкого, фашистские режимы никогда не доходят до полного огосударствления собственности. Они будут лишь координировать отношения частной собственности в интересах тоталитарного государства, но никогда не пойдут на ликвидацию частнособственнических отношений, составляющих суть современного буржуазного общества. В этой связи Троцкий, полемизируя с левым теоретиком Бруно Рицци, создавшим теорию «бюрократического коллективизма», писал: «Ошибочным является утверждение Бруно, что фашистский «антикапитализм» способен дойти до экспроприации буржуазии. «Частичные» меры государственного вмешательства и национализации отличаются, на самом деле, от планового государственного хозяйства, как реформы отличаются от революции. Муссолини и Гитлер лишь «координируют» интересы собственников и «регулируют» капиталистическое хозяйство, притом преимущественно в военных целях. Иное дело - кремлевская олигархия: она имеет возможность руководить хозяйством, как единым целым, только благодаря тому, что рабочий класс России совершил величайший в истории переворот имущественных отношений. Этого различия нельзя упускать из виду» .

Видя принципиальные классовые различия двух тоталитарных режимов, Троцкий в тоже время отмечал их определенную историческую связь и похожесть, обусловленную замедлением мировой революции. Он писал: «…Подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом, вызваны одной и той же причиной: промедлением мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним историей задачи .

Будущее существование СССР и социалистического строя он связывал с двумя важнейшими факторами: умением советской страны превзойти развитые капиталистические страны по производительности труда и более высокому уровню жизни рабочих и крестьян, с одной стороны, развитием демократии и ликвидацией сталинского бюрократического режима, с другой. В противоположном случае он прогнозировал перерождение советской власти и крушение Союза. «Чем дольше СССР остается в капиталистическом окружении», - писал Троцкий, - «тем глубже заходит процесс перерождения общественных тканей. Дальнейшая изолированность должна была бы неминуемо завершиться не национальным коммунизмом, а реставрацией капитализма.

Если буржуазия не может мирно врасти в социалистическую демократию, то и социалистическое государство не может мирно врасти в мировую капиталистическую систему» . По его мнению, чем больше Советский Союз продвинется вперед в росте своего хозяйства и уровня жизни трудящихся, «тем менее опасна для нас возможная интервенция дешевых цен, а следовательно и военная интервенция» .

Что касается сталинского тоталитарного режима, то он связывал его зарождение и существование с усталостью рабочего класса и с его своеобразной боязнью потерять в ходе устранения этого режима социалистические завоевания, рожденные Октябрьской революцией. Как показала история, в частности, противоречия перестройки, эта боязнь имела под собой определенные основания.

Двойственный характер советской бюрократии (с одной стороны, отстаивание своих привилегий, с другой - обслуживание интересов рабочего класса) делает ее хитрой, живучей и наглой. Троцкий писал: «Рабочие - реалисты. Нисколько не обманывая себя насчет правящей касты, по крайней мере, ближайших к ним низших ее ярусов, они видят в ней пока что сторожа некоторой части своих собственных завоеваний. Они неизбежно прогонят нечестного, наглого и ненадежного сторожа, как только увидят другую возможность: для этого нужно, чтобы на Западе или на Востоке открылся революционный просвет» .

После запрета, а затем и насильственной ликвидации левой оппозиции партия большевиков полностью потеряла свой традиционный контроль над бюрократией. Со временем, утратив свою революционность, она переродилась и сама подпала под бюрократический контроль партийного и государственного аппарата. Исходя из этого, Троцкий считал, что «разбюрократить бюрократию» и устранить порожденный ею тоталитарный режим власти можно будет только одним способом - путем политической революции. «Революция, которую бюрократия подготавливает против себя», -писал он, - не будет социальной, как Октябрьская революция 1917 г.: дело не идет на этот раз об изменении экономических основ общества, о замене одних форм собственности другими… Низвержение бонапартистской касты будет, разумеется, иметь глубокие социальные последствия; но само по себе оно укладывается в рамки политического переворота» . Программа этого переворота предполагала устранение «бюрократического самовластия» и замену его «советской демократией», «восстановление права критики и действительной свободы выборов», «свободы советских партий, начиная с партии большевиков», «возрождение профессиональных союзов», «перенесение на хозяйство демократии», «радикальный пересмотр планов в интересах трудящихся», «свободное обсуждение хозяйственных проблем», «освобождение от оков» науки и искусства и т. д.

Эта программа во многом напоминает программу горбачевской перестройки, которая стала в 80-е годы ХХ века настоящей политической революцией против бюрократии и остатков сталинского тоталитаризма. Не случайно она провозгласила «возвращение к идеалам Октябрьской революции». Несмотря на свою историческую незавершенность, она доказала, что социализм с человеческим лицом в принципе не только возможен, но и вполне реален. В тоже время она показала, что провозглашенный и создаваемый ею гуманный и демократический социализм может устоять только в том случае, если вызвавшая его к жизни правящая партия опирается на поддержку широких трудящихся масс. Именно такую поддержку получили реформаторы в начале перестройки и потеряли ее в конце (здесь сказалась двойственная природа партийно-государственной бюрократии, результатом которой стали ошибки и нерешительность реформаторов в осуществлении стратегии партии). Как показали ход и конец перестройки, при утрате этой поддержки плодами политической антитоталитарной революции завладевают антисоциалистические силы, направляя общественное развитие в противоположную от социализма сторону. В итоге происходит не демократическое обновление социализма, а тривиальная реставрация капиталистических порядков со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями.

Троцкий с поразительной точностью предвидел и такую историческую возможность развития советского общества. Вот, в частности, что он писал по этому поводу: «Бюрократия не господствующий класс. Но дальнейшее развитие бюрократического режима может привести к возникновению нового господствующего класса: не органическим путем перерождения, а через контрреволюцию. Именно потому мы называем сталинский режим центристским, что он выполняет двойственную роль: сегодня, когда уже нет или еще нет марксистского руководства, он защищает своими методами пролетарскую диктатуру; но методы эти таковы, что облегчают завтрашнюю победу врага. Кто не понял этой двойственной роли сталинизма в СССР, тот не понял ничего» .

Как происходит в реальности такая контрреволюция, мы могли наблюдать в августе 1991 года во время путча и сразу после него. За три дня путча проявились все основные политические силы общества: сторонники перестройки, консерваторы и неолибералы, называвшие себя «радикальными демократами». Первые отстаивали линию на превращение государственного социализма в демократический, вторые - требовали возврата к доперестроечным временам, третьи выступали за переход от социализма к капитализму. В первый день путча доминировали консерваторы неосталинского толка. Они создали ГКЧП и изолировали президента страны в Форосе. На второй день против них выступили разнообразные демократические силы, включая сторонников перестройки и «радикальных демократов». Они вызвали из форосского плена Михаила Горбачева и арестовали инициаторов путча. В итоге, на волне массового сопротивления путчистам к власти пришли «радикальные демократы» во главе с Борисом Ельциным, оттеснив на политические задворки сторонников перестройки.

Таким образом, в результате активных действий двух противоположных политических сил - консерваторов и неолибералов общество было разорвано: сторонники перестройки оказались в изоляции - наступил конец перестройки как социально-исторического явления. Характерно, что представители консерваторов и неолибералов солидарно проголосовали в российском парламенте за ратификацию Беловежских соглашений, упразднивших СССР. Во время этого голосования политический разум явно ушел из страны, оставив место только для неразумения. Плачевные итоги этого мы переживаем до сих пор.

С исчезновением Союза и утверждением у власти в России неолибералов во главе с Борисом Ельциным начался новый виток истории, означавший ликвидацию социалистического выбора и реставрацию капиталистических отношений, принесших народу давно изжитые историей социальное неравенство, экономические бедствия и нищету. Эта новая парадигма истории является прямой противоположностью того, чего хотели и к чему стремились перестройщики. Попытки сблизить перестройку и постперестройку являются следствием либо невежества, либо сознательной идейной ангажированности.

Историческое значение перестройки и ее уроки пока полностью не осмыслены и не оценены. На многие вопросы пока нет однозначных ответов. Например, почему не реализовалась, по сути дела, первая в мире демократическая модель социализма, которую предлагали сторонники перестройки? Почему 70 лет спустя после Октябрьской революции смог произойти исторический откат к капитализму? Почему Горбачеву не удалось реализовать в целом прогрессивную стратегию перехода от тоталитаризма к демократии? Может быть, был прав Троцкий, считавший невозможным построение социализма в отдельно взятой стране? Эти и другие вопросы требуют сегодня глубоких научных ответов.

Есть мнение, что реставрация капитализма в 1991 году у нас произошла потому, что Октябрьская революция была преждевременным событием, ибо за короткий исторический промежуток времени 1861-1917 гг. не смогли сложиться весомые материальные предпосылки социализма. На наш взгляд, эта новейшая интерпретация известной точки зрения меньшевиков не выдерживает критики: революции не зависят от мнения или желания тех или иных политиков и идеологов. Но даже если допустить правильность этого довода, то за годы советской власти данные предпосылки были созданы, и страна в экономическом отношении вышла на второе место в мире. По моему мнению, реставрация капитализма у нас произошла потому, что СССР не сумел вовремя освоить результаты научно-технической революции и, как следствие, стал отставать от развитых стран Запада и по производительности труда, и по уровню жизни большинства, и по завоеваниям демократии. Что касается перестройки, то в ее ходе эта ключевая проблема явно недооценивалась. Был здесь и элемент самоуверенности руководства правящей партии, которая в течение длительного времени оставляла данную проблему «на потом». Оно, к сожалению, не понимало, что социализм в одной стране может существовать только как переходное общество, вынужденное постоянно одерживать победу и в технологическом, и в экономическом, и в политическом соревновании с миром капитала. Ленинский вопрос «кто кого?» остается актуальным до тех пор, пока сохраняется капиталистическое окружение страны, вставшей на путь строительства социализма.

Есть еще один момент - личностный, который нельзя сбрасывать со счетов, когда мы осмысливаем результаты перестройки. Я думаю, что за реализацию стратегии перестройки надо было бороться до конца и более решительными методами, чем это делал М. С. Горбачев. Особенно нельзя было спускать и прощать тех, кто распустил Союз. Не случайно Б. Ельцин после Беловежья боялся ареста: «знала кошка, чье мясо съела»! Здесь нужно было использовать самые решительные меры, вплоть до обращения к армии и народу. Основания для этих мер давал общесоюзный референдум. На мой взгляд, народ бы эти меры поддержал, и никакой гражданской войны не произошло бы.

Из сказанного выше следует очевидный вывод: за социализм необходимо бороться постоянно, используя все возможные силы и средства. В противном случае его поражение становится неизбежным. Вместе с тем, не следует впадать в отчаяние и забывать наследие двух не до конца оцененных исторических феноменов прошлого столетия: социалистических идей Троцкого и демократической практики перестройки. На наш взгляд, они доказали главное - социализм с человеческим лицом не только возможен, но и необходим людям труда.

б "Жизнь Троцкого представляет значительный интерес и ставит очень серьезную тему - тему о драматической судьбе, революционной индивидуальности, тему о чудовищной неблагодарности всякой революции, низвергающей и истребляющей своих прославленных создателей.

Л.Троцкий - один из немногих большевиков, желающих сохранить красоту образа революционера. Он любит театральные жесты, имеет склонность к революционной риторике, он по стилю своему отличается от большей части своих товарищей"

"Революция еще раз подтвердила горькость русской судьбы" Н.А. Бердяев

С первых шагов по организации Советского правительства большую роль в нем играл Лев Давыдович Троцкий. После смерти Владимира Ленина Троцкий был одним из основных претендентов на пост главы государства, но проиграл в закулисной борьбе за власть Иосифу Сталину. Несмотря на то, что Лев Троцкий не стал первым человеком в государстве, он сыграл огромную роль в становлении первой Страны Советов. Даже его убийство не положило конец основанному им идейно-политическому течению. И это лишний раз свидетельствует о том, что троцкизм возник не на пустом месте, что были, есть и остаются определенные предпосылки для его существования. Исследование этих предпосылок - одна из важнейших задач современного исторического познания. Судьба Троцкого по самым требовательным меркам необычна. Она и сегодня волнует, тревожит, потрясает. Что сейчас мы знаем об этом человеке, какова его роль в истории и политике того времени?

Цель работы: исследование влияние Троцкого на революцию и его идеи в современном обществе

Задачи работы:

1) рассмотреть личность Льва Троцкого

2) проследить распространение троцкизма в мире

3) выявить тенденции влияния троцкизма на политику отдельных государств

4) оценить популярность идей троцкизма в современном российском обществе

Методы исследования:

Сравнение

Измерение

Описание

Анализ

В своей работе я не только хочу исследовать роль Л. Д. Троцкого в Октябрьской революции 1917 годо, но и сущность троцкизма, выяснить, почему идеи троцкизма в современном обществе более популярны чем в первой половине XIX века.

Биография Льва Троцкого

Родился Лев Давидович Бронштейн 26 октября 1879 г. в деревне Яновка Елизаветградского уезда Херсонской губернии. Его отец, Давид Бронштейн, был богатым землевладельцем, но фактически неграмотным человеком. Читать он научился под конец жизни, и всего лишь для того, чтобы хоть немного понимать, что пишет его "непутевый" сын, которого в это время судьба вознесла на вершину власти. В девять лет Л. Бронштейна отдали в Одесское реальное училище. В 7 классе он переводится в Николаев. Именно здесь он впервые примкнул к революционерам. Сначала семнадцатилетний Лев отдавал предпочтение идеям народничества, но затем увлекся марксизмом. Идея социалистического переворота целиком захватила его.

В 1898 г. Бронштейн был заключен в одесскую тюрьму, через два года отправлен в ссылку. Во время своего заключения он не терял времени даром - в тюрьме Лев занимался самообразованием, изучая английский, итальянский, много читал, пытался писать. По пути в Сибирь он впервые услышал о Владимире Ульянове. В этот период свой жизни Троцкий окончательно выбрал путь социал-демократа.

Летом 1902 г., спрятавшись в телеге с сеном, бежал ссыльный Лев Бронштейн. В чистый бланк фальшивого паспорта он вписал имя старшего надзирателя одесской тюрьмы Николая Троцкого. Именно под этой фамилией Лев Давидович вошел в историю, став со временем одним из самых известных людей нового советского государства.

Посетив в том же 1902 г. Харьков, Полтаву и Киев, Троцкий через Вену, Цюрих и Париж приехал в Лондон. Он встречался с известными марксистами, писал статьи в революционные газеты. За неутомимость и готовность работать над любой темой Лев Давидович получил прозвище Перо. В октябре 1902 г. в Цюрихе он впервые встретился с Лениным.

Троцкий не раз возвращался к выяснению причин своего отхода от Ленина на II съезде. Причин было не­сколько. В «Моей жизни» он называет их. Во-первых, из членов редакции «Искры» Троцкий хотя и поддерживал Ленина, но ближе стоял к Мартову, Засулич и Аксельроду. «Их влияние на меня было бесспорно», - свидетельствовал он. Во-вторых, именно в Ленине Троцкий усматривал первоисточник «посягательств» на единство. Редакции «Искры», тогда как мысль о расколе коллегии казалась ему святотатственной. И наконец, в-третьих (и это самая существенная причина), нежелание Троцкого подчиняться кому бы то ни было, в данном случае - исповедовавшемуся Лениным «революционному централизму», который «есть жесткий, повелительный и требовательный принцип. В отношении к отдельным людям и к целым группам вчерашних единомышленников он принимает нередко форму безжалостности. Недаром в словаре Ленина столь часты слова: непримиримый и беспощадный»

Великая Октябрьская революция

В июле 1917 года Троцкий был арестован по приказу Временного правительства как немецкий агент. Его поместили в тюрьму "Кресты". В августе, во время мятежа генерала Корнилова, его выпустили на свободу, и он сразу же отправился в недавно созданный комитет по обороне революции. С 25 сентября (8 октября). Троцкий председатель Петроградского совета.

Полковник Никитин - начальник контрразведки, лично пришел арестовывать Ленина. Но в его квартире застал только Крупскую. Владимир Ильич успел сбежать. Позже Никитин арестовал Троцкого, которого вскоре пришлось выпустить.

Вся подготовка вооруженного восстания большевиков шла практически без Ленина. Владимир Ильич вместе с Зиновьевым в это время прятались в шалаше на берегу озера Разлив. Вот что писал начальник контрразведки полковник Никитин: "После июльского бегства Ленина его личное влияние падает. Чернь подымается. Революция дает ей своего вождя. - Троцкого. Троцкий на сажень выше своего окружения. Чернь слушает Троцкого, неистовствует, горит. Клянется Троцкий, клянется чернь. В революции толпа требует позы, немедленного эффекта. Троцкий родился для революции, он не бежал. Октябрь Троцкого приближается, планомерно им подготовленный и технически разработанный. Троцкий-председатель Петроградского Совета..., составляет план, руководит восстанием и проводит большевистскую революцию.

Троцкий постепенно один за другим переводит полки на свою сторону, последовательно день за днем захватывает арсеналы, административные учреждения, склады, вокзалы, телефонную станцию...".

В отсутствие Ленина Лев Давидович оказался в главных ролях. Он методично привлек на свою сторону весь гарнизон столицы. Уже 21 октября гарнизон признал власть Совета рабочих и солдатских депутатов. С этого дня столица принадлежит уже не Временному правительству, не Керенскому, а Троцкому . На стороне Временного правительства оставалась только Петропавловская крепость. Туда поехал Троцкий. Он выступил на собрании гарнизона, и солдаты приняли решение поддержать Совет рабочих и солдатских депутатов.

Временное правительство, его глава Керенский видели, что большевики готовятся захватить власть. Однако силы, которыми они располагали, были крайне ограничены.

25 октября красногвардейцы захватили телеграф, центральную и городскую телефонные станции. Телефоны Зимнего дворца, где находилось Временное правительство, были отключены.

Однако Керенский кое-какие силы для защиты Зимнего дворца все же собрал. Две школы прапорщиков, юнкеров Константиновского артиллерийского училища, отряд казаков, женский батальон. Но в Зимнем дворце царил полный хаос. В результате юнкера просто напросто разбежались. Ушли и казаки. Только женский батальон хранил верность Временному правительству и готов был его защищать. Фактически Зимний дворец большевики захватили без боя. Комиссия Петроградской городской думы позднее установила, что жертвами стали три женщины-солдатки, которых изнасиловали. Керенский сбежал, а министры, входившие в состав Временного правительства, были арестованы.

Решающую ночь октябрьского восстания Троцкий провел в Смольном, он руководил действиями военных частей, взявших Зимний дворец и другие важные стратегические объекты.

Пока брали Зимний дворец в Смольном институте открылся Второй Всероссийский съезд Советов. На трибуне появился Троцкий. Он объявил об аресте Временного правительства и переходе всей власти к Советам. В это время в зале появился Ленин. И Троцкий сообщил делегатам: "В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог появиться среди нас. Да здравствует возвратившийся к нам товарищ Ленин!".

Лев Давидович четыре года отсидел в царских тюрьмах, еще два года был в ссылке. Дважды бежал из Сибири. Это тоже способствовало его авторитету.

Троцкий по значимости в революционном движении был человеком того же уровня что и Ленин. Многие историки на Западе, а теперь и некоторые в России считают, что если бы тогда не было ни Ленина, ни Троцкого Октябрьская революция не состоялась бы. История России пошла бы другим путем.

Ну а где был в эти решающие дни великий вождь революции товарищ Сталин? А он просто потерялся. Потом ему найдут, вернее он сам себе найдет почетное место - везде рядом с Лениным. Но это будет потом, через многие годы, когда окончательно укрепится диктатура генсека и он сможет делать с историей все что захочет. Правда Ленина в этой сталинской от начала до конца фальсифицированной истории он сохранит, даже отведет ему ведущее место. Всячески будет подчеркивать, что он ученик Ленина.

Где же все-таки был в решающий момент восстания 24 октября товарищ Сталин? Известные западные историки строят различные догадки. Например, А.Улам, известный советолог считает, что отсутствие Сталина 24 октября связано с тем, что он якобы входил в резерв партийного центра, которое могло взять на себя руководство в случае если восстание даст осечку. По мнению Улама Сталин выступал в роли запасного игрока. Исаак Дейчер пишет: "Отсутствие, бездеятельность Сталина в штабе во время восстания невозможно объяснить. Это остается странным и непреложным фактом". Американский историк, профессор Мичиганского университета Роберт Слассер в своей книге "Сталин в 1917 году" отмечает, что Сталина нельзя упрекнуть в недостатке ума, но порой он с трудом воспринимал новую для себя ситуацию. Слассер подчеркивает: "Что может быть более позорным для человека, претендовавшего на место в руководящей верхушке партии, чем упустить великий и неповторимый момент триумфа, момент взятия власти? Потребуются... многие километры печатного текста, реки чернил и крови - пока Сталин, наконец, не успокоится, уверившись, что его отсутствие среди тех, кто руководил революцией 1917 года, навсегда стерто с памяти людей"... Среди мотивов, побудивших Сталина развязать "великую чистку", жертвами которой оказались многие старые большевики, далеко не последнее место занимало стремление уничтожить и заставить замолчать неудобных свидетелей и участников событий в Октябре 1917 года. Они были хорошо осведомлены о его подлинной роли в этих событиях.

Многие современники отмечали способности Троцкого. Он был прекрасный оратор и публицист. И к тому же обладал даром организатора.

В 1919 году в очерке о председателе Реввоенсовета Анатолий Луначарский писал: "Я считаю Троцкого самым крупным оратором нашего времени. Я видел Троцкого говорящего по два с половиной - три часа перед совершенно безмолвной, стоящей при том же на ногах аудиторией, которая как зачарованная слушала". Что же касается его таланта организатора, он ярко проявился в период Октябрьской революции и в годы Гражданской войны, когда он возглавил Красную Армию.

На заседании ЦК партии большевиков формировали первое советское правительство. Ленин вносит предложение назначить Троцкого председателем Совета Народных Комиссаров. Тот категорически отказался.

Но почему же? - настаивает Ленин. - Вы же возглавляли Петроградский Совет, который взял власть. Вам, как говорится и карты в руки.

Нет! - решительно говорит Троцкий. - Не надо давать врагам в руки такое оружие, как мое еврейское происхождение.

Антисемитом Ленин не был и потому возмутился.

У нас великая революция и какое значение могут иметь такие пустяки?

Революция великая, но и дураков осталось немало. По этой же причине Троцкий отказался от поста наркома внутренних дел. Тогда Свердлов предложил - Льва Давидовича надо противопоставить Европе. Пусть берет иностранные дела. Так Троцкий стал первым советским наркомом иностранных дел. Руководителем дипломатического ведомства Лев Давидович был только четыре месяца. Начавшаяся Гражданская война поставила перед руководством партии большевиков первоочередную задачу создание сильной армии. Кого поставить во главе ее? Правда, армию предстояло еще создать. Нужен был человек с железной волей и организаторскими способностями. По инициативе Ленина наркомом по военным и морским делам назначили Троцкого. Он же возглавил Реввоенсовет республики. Троцкий фактически и создал Красную Армию. Но это уже другие страницы богатой событиями биографии Льва Троцкого.

Основные положения троцкизма

В 1905 году Троцкий формулирует теорию, ставшую затем известной как теория перманентной революции. Эту теорию можно назвать одной из основных отличительных черт троцкизма от других течений, ведущих свою политическую генеалогию от марксизма. Одним из важнейших элементов теории «перманентной революции» является теория комбинированного развития. Согласно Троцкому в относительно развитых странах, таких как Россия - в которых совсем недавно начался процесс индустриализации и развития пролетариата - возможно было совершить социалистическую революцию ввиду исторической неспособности буржуазии осуществить буржуазно-демократические требования.

При этом, отмечал Троцкий во всех своих работах, пролетариат не сможет осуществить социалистическую революцию, не заручившись поддержкой многомиллионного крестьянства. Установив свою власть, диктатуру, пролетариат должен будет приступить к доведению до конца аграрных преобразований. «Наша буржуазная революция... лишь в том случае сможет радикально разрешить свои задачи, если пролетариат при поддержке многомиллионного крестьянства сможет сосредоточить в своих руках революционную диктатуру.

Каково будет социальное содержание этой диктатуры? Первым делом она должна будет довести до конца аграрный переворот и демократическую перестройку государства. Другими словами, диктатура пролетариата станет орудием разрешения задач исторически запоздалой буржуазной революции. Но на этом дело не сможет остановиться». В дальнейшем, по мысли Троцкого, пролетариат вынужден будет производить все более глубокие вторжения в отношения частной собственности вообще, то есть переходить на путь социалистических мероприятий. Однако установление диктатуры пролетариата в России не означает, что Россия способна к переходу к социализму. Троцкий вслед за Лениным настаивает: «Приведет ли диктатура пролетариата в России к социализму или нет - каким темпом и через какие этапы - это зависит от дальнейшей судьбы европейского и мирового капитализма».

Ключевыми пунктами троцкистской теории являются:

• поддержка теории перманентной революции в противоположность теории двух стадий;
• упор на необходимость мировой социалистической революции в противоположность теории социализма в одной стране;
• критика отсутствия внутрипартийной демократии и Советского руководства после 1923 года;
• анализ природы политического режима в Советском Союзе и поддержка политической революции в нем;
• поддержка социалистической революции в развитых капиталистических странах через массовые действия рабочего класса;
• использование принципов переходных требований.

Троцкий утверждал, что только пролетариат был способен осуществить задачи, поставленные буржуазной революцией. В 1905 году рабочий класс в России, сосредоточенный на огромных фабриках в относительной изоляции от крестьянской жизни, увидел результат своего труда, как огромных коллективных усилий.

Теория перманентной революции считает, что крестьянство в целом не может взять на себя подобную задачу, потому что оно рассеяно в малых хозяйствах по всей стране, а также потому, что оно гетерогенно сгруппировано и включает в себя как богатых крестьян, нанимающих сельских работников и стремящихся к тому, чтобы стать помещиками, так и бедных крестьян, которые стремятся к получению большего количества земли. Троцкий утверждает: «Весь исторический опыт показывает, что крестьянство совершенно неспособно к самостоятельной политической роли».

В соответствии с классическим марксизмом, революция в крестьянских странах, таких как Россия, готовит почву в конечном счете для развития капитализма, поскольку освобожденные крестьяне становятся собственниками небольших хозяйств, производителями и торговцами, что приводит к росту товарного рынка, и что, в свою очередь, формирует новый капиталистический класс. Только развитые капиталистические экономики способны подготовить основу для социализма. Троцкий соглашается с тем, что новое социалистическое государство и экономика в такой стране, как Россия, не сможет противостоять давлению враждебного капиталистического мира, а также внутреннего давления собственной отсталой экономики. Революция, как утверждал Троцкий, должна распространиться на капиталистические страны, а в дальнейшем и по всему миру

Теория перманентной революции считает, что многие страны, в которых, как часто утверждают, еще не произошли свои буржуазно-демократические революции, капиталистический класс выступает против создания какой-либо революционной ситуации, в первую очередь потому, что он опасается, что рабочий класс встанет на борьбу за свои собственные революционные устремления против их эксплуатации капиталистами. В России рабочий класс, хотя и представляет незначительное меньшинство в многомиллионном крестьянском обществе, был организован на многих заводах, принадлежащих капиталистическому классу. Во время русской революции 1905 года капиталистический класс взял себе в союзники реакционные элементы - феодальных землевладельцев и царскую государственную власть - для защиты права собственности на свое имущество в виде заводов, банков и т. д. от конфискации со стороны революционного рабочего класса.

В дальнейшем термин «троцкизм» был использован в ходе так называемой «литературной дискуссии» осенью 1924 года. Тогда Лев Троцкий опубликовал статью «Уроки Октября», вышедшую в качестве предисловия к третьему тому его собрания сочинений. В статье Троцкий описал историю разногласий внутри большевистской партии в дооктябрьский период 1917 года. В ответ на неё в «Правде» вышла редакционная статья, написанная Николаем Бухариным, «Как не нужно писать историю Октября (по поводу выхода книги Троцкого «1917»). В этой статье впервые с 1917 года употребляется термин «троцкизм». В дальнейшем этот термин в качестве описания специфических взглядов Льва Троцкого, как враждебных взглядам Владимира Ленина и партии большевиков, употреблялся в статьях Льва Каменева «Ленинизм или троцкизм?», Григория Зиновьева «Большевизм или троцкизм?» и Иосифа Сталина «Троцкизм или ленинизм?», вышедших в ноябре 1924 года. Именно в таком контексте понятие «троцкизм» использовалось в официальной советской историографии и официальном советском марксизме до конца 1980-х годов.

Борьба за власть в 20-30 гг. Закат

В течение 1921 года в целом подходит к концу Гражданская война. 18 марта 1921 года был подписан Рижский договор, завершивший советско-польскую войну 1920-1921 годов. Уничтожен очаг антибольшевистского сопротивления в Крыму. После объявления о замене продразвёрстки продналогом начинают идти на убыль крестьянские восстания. На Дальнем Востоке в апреле 1921 года образована марионеточная ДВР, «буфер» между большевиками и японскими интервентами во Владивостоке.

В то же время с июля 1921 года начинает заметно ухудшаться здоровье Ленина. Ухудшающееся самочувствие большевистского лидера и фактическое окончание Гражданской войны вывели на первое место вопрос о власти, вопрос о том, кто станет преемником Ленина, и новым главой государства. Сразу же после инсульта формируется «тройка» в составе Каменева, Зиновьева и Сталина для совместной борьбы с Троцким, как одним из вероятных преемников. В декабре 1922 года состояние Ленина снова сильно ухудшается, 16 декабря происходит второй инсульт. Большевистским лидерам, в том числе и самому Ленину, становится окончательно ясно, что жить ему осталось недолго.

3 апреля 1922 года по предложению Каменева и Зиновьева была учреждена должность Генерального секретаря ЦК РКП(б), на которую по их предложению был назначен Сталин. Первоначально эта должность понималась, как техническая, и потому никак не интересовавшая Троцкого, а под главой государства понимался Председатель Совнаркома. Сталин фактически возглавляет целый ряд подобных «технических» органов ЦК: Секретариат ЦК, Оргбюро ЦК, входит в состав Политбюро.

После второго инсульта, случившегося с Лениным 16 декабря 1922 года, «тройка» Зиновьев-Каменев-Сталин с января 1923 года окончательно оформляет механизм своей работы.

В июле 1923 года контролируемое «тройкой» Зиновьев-Каменев-Сталин большинство ЦК составляет комиссию по проверке положения дел в армии под предлогом обострения революционной ситуации в Германии. Комиссия была составлена из сторонников Сталина, и осенью 1923 вынесла предсказуемый вывод о том, что армия «развалена», а Троцкий не уделяет достаточно внимания деятельности Реввоенсовета. Никаких последствий, кроме гневной отповеди самого Троцкого, эти выводы за собой тогда не повлекли.

23 сентября 1923 «тройка» начинает решающее наступление на Троцкого, предложив на пленуме ЦК расширить состав Реввоенсовета, при этом расширять его предлагалось исключительно противниками Троцкого.

На пленуме ЦК в январе 1925 года Зиновьев и Каменев требуют исключить Троцкого из партии. Троцкий воспринял свое свержение спокойно.

Начиная со своего разгрома в январе, в течение всего 1925 года Троцкий не занимается никакой сколько-нибудь заметной политической деятельностью, и даже не выступает на XIV Съезде ВКП(б), злорадно наблюдая со стороны за разгромом Зиновьева и Каменева.

В октябре 1926 года Троцкий был выведен из состава политбюро ЦК, 12 ноября 1927 года одновременно с Зиновьевым исключён из партии. Дальнейшие их судьбы, впрочем, отличались. Если трусливый Зиновьев предпочёл публично покаяться в «ошибках», Троцкий наотрез в чём-либо каяться отказался 18 января 1928 года он был силой доставлен на Ярославский вокзал Москвы, и выслан в Алма-Ату, причём сотрудникам ГПУ пришлось нести Троцкого на руках, так как идти он отказался.

Продолжавшаяся и в ссылке бурная активность Троцкого вызывала всё большее и большее раздражение Сталина. 18 января 1929 года внесудебный орган - Особое совещание при коллегии ОГПУ- постановляет выслать Троцкого за пределы СССР по обвинению в ст. 58.10 УК «выразившейся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти».

20 августа 1940 года агент НКВД Рамон Меркадер, проникший ранее в окружение Троцкого как убеждённый его приверженец, смертельно ранил его в голову ударом ледоруба. Рано утром Меркадер пришёл к Троцкому, чтобы показать свою рукопись. Троцкий сел её читать, и в это время Меркадером был нанесён удар ледорубом, который убийца пронёс под плащом. Удар был нанесён сзади и сверху по сидящему Троцкому. Рана достигала 7 сантиметров в глубину, но Троцкий после полученной раны прожил ещё почти сутки и 21 августа умер. После кремации был похоронен во дворе дома в Койокане.

Советская власть публично отвергла свою причастность к убийству. В отличие от других жертв Сталина, Лев Троцкий не был официально реабилитирован советской властью. И даже в период Перестройки и Гласности М. С. Горбачев от лица КПСС осуждал историческую роль Троцкого.

Распространение Троцкизма в мире

Современные троцкисты чрезвычайно разнолики, порой придерживаются по каким-то частным вопросам прямо противоположных позиций, часто весьма слабо связаны с идейным наследием самого Троцкого, но всё же они имеют вполне определённые общие черты, некие тенденции, вытекающие именно из их мелкобуржуазной природы

Сегодня существуют различные группы, которые позиционируются или характеризуются троцкистскими, а также группы, которые принимают ряд политических позиций и движутся вокруг «общей традиции», частью которой является троцкизм. В основе неотроцкизма лежит «Международная Социалистическая Тенденция» (International Socialist Tendency), созданная в 1977 г. На международном уровне существуют международные троцкистские центры, в которые входят почти все группы, выступающие как троцкистские на уровне одной страны.

Показательна история троцкистов Франции в 1950-70 гг. и сегодня. Они вели настолько обширную антикоммунистическую деятельность, что «Le Monde» охарактеризовала их «левым антикоммунистическим течением». Они сыграли важную роль в расколе CGT (Всеобщей Конфедерации Труда) в 1948 г. и в создании FO (Рабочей Силы), антикоммунистического профсоюзного объединения, в котором участвовали также правые синдикалисты. FO традиционно принадлежала «Свободным профсоюзам» и поддерживалась ЦРУ. Сегодня троцкисты извлекают пользу из оппортунистического перерождения Французской Коммунистической партии, претендуют на более значимую роль и получают значительные проценты голосов на различных выборных баталиях.

Основным видом деятельности троцкистских групп является распространение газет и организация различных дискуссий. По сути, эти организации не имеют чётких политических программ - по крайней мере, опубликованных, - они сводят «социалистическую работу» к активизму. Нет стратегического плана, а есть лишь тактические ходы, общая и отвлеченная пропаганда революции и социализма. Для них не имеют существенного значения требования забастовок, демонстраций или захватов зданий, а привлекательны сами акции, которым они придают «революционный характер», независимо от их политической ориентации.

На протяжении многих лет Троцкисты поддерживали на выборах социал-демократические партии, такие, как ПАСОК в Греции, Лейбористская партия в Великобритании, особенно в периоды, когда рабочее движение имело большие иллюзии относительно характера и роли социал-демократии. Троцкисты приукрашивали и приукрашивают революционными фразами это своё сотрудничество, призывая народ голосовать за ПАСОК, и в то же время говоря о революции и социализме, выдвигают «теории», что революционеры не придают значения выборам.

На международном уровне троцкисты выступают против сплочения профсоюзного движения на классовой основе, чем способствуют укреплению влияния в профсоюзном движении буржуазной социал-демократии.

Характерной особенностью европейских троцкистских групп является почти полное отсутствие выявления империалистического характера Евросоюза. Эта тема в их документах представлена очень ограниченно. К тому же, раньше они активно нападали на позиции национальных компартий, в том числе КПГ, за их линию против ЕС, считая, что -эта позиция - националистическая, выражающая интересы греческой буржуазии, стремящейся занять более выгодное место в системе международного империализма.

Таким образом, троцкисты сегодня играют роль «связующего вещества» между революционным течением и оппортунизмом. Будучи частью оппортунизма, сам оппортунизм для них не существует и не упоминается в их текстах.

Заключение

О Троцком нельзя заключить иначе, как об образованном человеке, изучившем мировую экономику, как о сильном и энергичном вожде и мыслителе, который несомненно будет отмечен в истории, как один из числа великих людей, которыми наша раса облагодетельствовала мир… Россия… не будет страной утопии, но там будет создано правительство настолько совершенное, насколько таковое будут в силах создать из такого несовершенного людского материала те несомненно высоко одаренные духовно идеалисты-практики, которые теперь там строительствуют. А ведь один из этих вождей – Лев Троцкий!

Наше время возвращает нам много имен, которые мы открываем как бы заново. Личность Льва Троцкого - это личность очень крупного революционера и политика, причем не только российского, но и международного масштаба. Лев Давыдович Троцкий был революционером в душе. С самого детства в нем жил дух "ниспровергателя устоев". Он обладал всеми необходимыми революционеру качествами: красноречие, энергия, целеустремленность. В годы гражданской войны нужен был такой человек что мог пресечь расхлябанность, так же партийный авторитет, популярность в народе Для создания новой и эффективной военной организации как важнейшего условия в победе нужен был талант организатора и воздействия на массы. Став одним из руководителей государства, он впитал еще некоторые, свойственные большевикам качества: жестокость, льстивость и лукавство Троцкий был очень тверд в своих убеждениях, порой он был излишне догматичен. На его жизненном пути было много ошибок, промахов, спадов. Т роцкий создал в своём воображении особый иллюзорный мир, который представлялся ему светлым будущим всей планеты. И по пути к этому миру, на его взгляд, можно и нужно было использовать любые средства: лагеря, "чистки", убийство, шпионаж, провокации, предательство, подкуп, террор. Люди для него были лишь подсобным материалом, инструменты осуществления великого замысла обречённые за множество лет боёв погибнуть, разрушая и убивая. Но у него было и немало подъемов, заслуг перед революцией. Судьбы Сталина и Троцкого тесно переплелись, борьба между ними стала одной из драматических страниц в нашей истории, но сам по себе Лев Троцкий был настолько заметной личностью, что сейчас речь не идет о том, реабилитировать его, как некоторые понимают, или не реабилитировать. Троцкий никогда не «исчезал» из нашей истории. Этого попросту не могло произойти. Диалектика того времени такова, что, по существу, в Великой Октябрьской социалистической революции, в гражданской войне Троцкий был вторым человеком после Ленина. Именно поэтому он был, остается и всегда будет в истории нашей революции. Будет не в связи с кем-то, а самостоятельно и вопреки чьей-либо воле, различного рода конъюнктурным соображениям или веяниям.

А. Рудевич. Что сделал Троцкий для Советской России // журнал «русская семерка» // http://russian7.ru

В. Сироткин. Почему Троцкий проиграл Сталину.

Со времен КПСС и до сегодняшнего дня в коммунистическом движении России и бывших республик СССР термин «троцкизм» используется или в историческом контексте, или, если применяется к сегодняшнему дню, то чаще всего как ярлык или даже ругательство по отношению к оппоненту.
В переводе на современный политический язык чаще всего это «ругательство» обозначает агента мирового империализма. Характерен пример разборок внутри самой большой левой партии России КПРФ. Несогласных с трактовкой руководства партии так называемого «русского вопроса» немедленно определили как неотроцкистов, и уже со спокойной совестью открыли огонь по антипартийной троцкистской группировке.

Между тем, кроме воспоминаний о прошлом, сегодня существует и довольно большое число различных, считающихся левыми, групп, которые сами себя позиционируют, как троцкистские или таковыми их числят другие левые организации.

Однако, придерживаясь научного подхода и исходя из исторического опыта, мы, конечно, должны понимать, что троцкизм представляет собой сложное явление, объективно отражающее в революционном движении мелкобуржуазную экономическую среду. При этом троцкисты как мелкобуржуазные революционеры, участвовали в политической борьбе, на разных этапах отличаясь своей особой позицией в основном во всех случаях и противоположной ленинской.
Троцкистам как мелкобуржуазным революционерам всегда были свойственны колебания и шараханья от одной крайности к другой, истерики и неприязнь к кропотливой будничной работе. Они всегда больше увлекались фразой и формой, чем содержанием борьбы. Образно говоря, в революции они любили себя. Почти на каждом этапе борьбы сам Троцкий занимал свою особую позицию, которую обосновывал, больше опираясь на эмоции и своё революционное хотение, чем на объективный анализ ситуации, при этом впоследствии под влиянием конъюнктуры момента мог кардинально изменить свою точку зрения, действовать в противовес решениям партии, а затем, под действием изменившихся обстоятельств, вновь бить себя в грудь и уверять партию в своей партийности. Недаром же В.И. Ленин в сердцах воскликнул «Ох уж этот иудушка Троцкий!». Большевики-ленинцы классифицировали троцкизм как «левый» оппортунизм, поскольку прикрытие левой революционной фразой являлось своеобразным способом отлынивания от необходимой тяжёлой повседневной работы по организации классовой борьбы и строительства социализма.

Современные троцкисты чрезвычайно разнолики, порой придерживаются по каким-то частным вопросам прямо противоположных позиций, часто весьма слабо связаны с идейным наследием самого Троцкого, но всё же они имеют вполне определённые общие черты, некие тенденции, вытекающие именно из их мелкобуржуазной природы. Впрочем, тенденции мелкобуржуазной революционности можно наблюдать не только в троцкистских группах, но и в других отрядах левой оппозиции. Например, во вполне респектабельных социал-демократических партиях, вписанных в систему, типа КПРФ.

Ниже используя некоторые материалы ЦК КПГ попытаемся в кратце дать краткую характеристику сегодняшнего троцкизма.

Троцкизм сегодня

Троцкизм — расчленённое течение, несмотря на то, что постоянно имели место попытки образовать некие карикатурные объединения типа IV Интернационала и других подобных. На международном уровне существуют международные троцкистские центры, в которые входят почти все группы, выступающие как троцкистские в своей стране. Сегодня помимо традиционно троцкистских, возникло очень много организаций, которые можно назвать неотроцкистскими. Точкой разделения стали 1950-е годы, когда английский троцкист Тони Клифф выдвинул теорию «государственного капитализма», как якобы формы государственного устройства СССР, тогда как сам Троцкий характеризовал СССР как «вырождающееся государство рабочих» В 1977 году была создана «Международная Социалистическая Тенденция», ставшая организационно-идеологической формой неотроцкизма.

Показательна история троцкистов Франции. Различные троцкистские группы имеют тесные связи с социал-демократией и являются «колыбелью» кадров. Из их рядов вышел, например, Лионель Жоспен, премьер-министр Франции (1997 — 2002), что впоследствии тщательно скрывал. Французские троцкисты вели настолько активную антикоммунистическую деятельность, что «Le Monde» охарактеризовала их «левым антикоммунистическим течением». Они сыграли важную роль в расколе CGT (Всеобщей Конфедерации Труда) в 1948 г. и в создании FO (Рабочей Силы), антикоммунистического профсоюзного объединения, в котором участвовали также правые синдикалисты. FO традиционно относится к «Свободным профсоюзам» и поддерживается ЦРУ. Сегодня троцкисты извлекают пользу из оппортунистического перерождения Французской коммунистической партии, претендуют на более значимую роль и получают значительные проценты голосов на различных выборных баталиях.

Они критикуют ФКП с «левых» позиций, но при этом заботятся о хороших отношениях с наиболее правыми элементами в ФКП и во Всеобщей Конфедерации Труда, заявляют о своей лояльности буржуазной системе, о намерении участвовать в левоцентристских планах. Характерно, что одна из их основных групп, «Лига коммунистов-революционеров», в рамках сотрудничества со второй основной группой троцкистов «Рабочая борьба» убрала из своей программы упоминание диктатуры пролетариата, характеризуя ее как категорию «сталинского толка».

Основным видом деятельности троцкистских групп является распространение газет и организация различных дискуссий. По сути, они сводят «социалистическую работу» к активизму. Нет стратегического плана, а есть лишь тактические ходы, общая и отвлеченная пропаганда революции и социализма. В тех массовых организациях, например, в профсоюзах, где они имеют некоторое влияние, они поддерживают мобилизации и участвуют в мероприятиях, принятых каким-нибудь Социальным Форумом или «Международной Социалистической Тенденцией». Для них не имеют существенного значения требования забастовок, демонстраций или захватов зданий, а привлекательны сами акции, которым они придают «революционный характер», независимо от политической ориентации их участников.

Показателен такой пример. В 2005 году бастовали докеры Санкт-Петербургского Морского порта. «Свободные профсоюзы» решили провести у ворот порта митинг солидарности с докерами, однако власти разрешения на митинг не дали, мероприятие проводили как встречу докеров и общественности с депутатом Государственной думы РФ, Первым секретарём ЦК РКРП-РПК Виктором Тюлькиным. В этом мероприятии приняло участие очень много коммунистов как РКРП-РПК, так и КПРФ, которые беседовали с докерами, раздавали агитационные материалы, морально поддерживали позицию докеров и так далее. А малочисленные, но весьма шумные группы троцкистов принесли на площадь столько своих флагов, что фоторепортер газеты «Докер» не мог выбрать ракурс для съемки, чтобы в объективе не было на первом плане флага с чёрной звездой.

Общие черты троцкистских групп

Основные троцкистские группы на международном уровне, несмотря на частные различия, имеют следующие общие черты:

Во-первых, все они защищают политическую линию Троцкого, хотя, чаще всего, имеют о ней самое приблизительное, эклектичное представление. (Собственно говоря, троцкизм системой политического мышления и не является). Они выборочно ссылаются на Ленина и его работы для того, чтобы показать, что Троцкий был продолжателем дела Ленина, противопоставляют Сталина Ленину и воспроизводят всю «антисталинскую» аргументацию империалистов.

Во-вторых, они отрицают достижения того практического социализма, каким он был в XX веке в СССР и в странах Центральной и Восточной Европы. Большинство же неотроцкистов исповедуют концепцию «государственного капитализма» в СССР и, как следствие её, рассматривают противостояние социализма и капитализма с 1945 г. по 1989 г. как внутриимпериалистический конфликт, в котором советский социал-империализм, по их мнению, часто играл реакционную роль. Многие троцкисты считают свержение советского социализма социальным прогрессом, поддерживают все контрреволюционные действия с целью реставрации капитализма, которые развернулись в бывших соцстранах, называя их «народной революцией».

Они воспроизводят всю антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду о Второй мировой войне и пытаются свести на нет решающую роль СССР в борьбе с фашизмом, а также вклад коммунистического движения в победу народов, оправдывая тем самым роль капиталистических государств в укреплении фашизма в Европе. В конечном итоге поддерживают пропагандистские клише буржуазии о несостоятельности построения социализма в Восточной Европе в послевоенный период.

В-третьих, существуют явная и скрытая связи троцкистов с социал-демократией как результат используемого троцкистами тактического «энтризма», то есть стремления прийти к власти путем тайного внедрения в партии более умеренные, пользующиеся доверием избирателей. Внутри этих партий они сохраняют собственную организацию, публично отрицая наличие «партии внутри партии». Деятельность троцкистов способствовала как формированию необходимого «левого» профиля социал-демократических партий, так и «левой» антикоммунистической тактики этих партий, их борьбы против компартий. На международном уровне троцкисты выступают против сплочения профсоюзного движения на классовой основе, чем способствуют укреплению влияния в профсоюзном движении буржуазной социал-демократии.

Сегодня многие социал-демократические партии имеют явно выраженные троцкистские тенденции внутри себя. Например, в Греции троцкистская группа «Старт» издавала свою газету под заголовком «Старт — марксистская тенденция ПАСОК» (партия Всегреческое социалистическое движение). Троцкисты приукрашивали революционными фразами это своё сотрудничество, призывая народ голосовать в Греции за ПАСОК, в Англии — за лейбористов, и в то же время говоря о революции и социализме, выдвигая «теории», что революционеры не придают значения выборам.

В России современные троцкисты активно выступают против участия «истинно коммунистических сил» в парламентских выборах и тем самым оказывают фактическую поддержку оппортунистической парламентской партии во главе с Зюгановым (КПРФ). Показателен пример трансформации Санкт-Петербургской троцкистской организации — так называемой «Региональной партии коммунистов» (РПК). Эта группа в течение многих лет самым отчаянным образом критиковала РКРП-РПК за взаимодействие с КПРФ по частным вопросам, как-то: совместное проведение демонстраций и митингов, участие в выборах. Особенно резкой и непримиримой была их позиция по факту участия в выборах по спискам КПРФ Первого секретаря ЦК РКРП-РПК Виктора Тюлькина. Однако после того, как ситуация изменилась и Санкт-Петербургское отделение КПРФ получило 9 мест в городском Законодательном собрании, а отношения между организациями КПРФ и РКРП-РПК из-за критики оппортунизма КПРФ осложнились настолько, что руководство КПРФ отказалось от совместного проведения даже митингов, позиция лидеров РПК Е. Козлова и В. Соловейчика кардинально изменилась. Они не только установили тесный политический контакт с городской организацией КПРФ, но даже, устроившись на должности помощников депутатов КПРФ, стали работать под фактическим управлением руководства городской фракции КПРФ.

В-четвертых, троцкисты поддерживают все формы приспособления общества к капиталистической системе. Они являются основными сторонниками и участниками различных «Социальных Форумов». Они полагают, что через подобные структуры образуется субъект «мировой революции» и ее мировая координация, и претендуют на ведущую роль в этих структурах, считая, что они отражают их позицию о приоритете борьбы на международном уровне и принижении роли борьбы на национальном уровне. Теории о «новых движениях» в противовес «устаревшим» анахроничным, связанным с коммунистическим движением, ярый антикоммунизм этих структур в форме антисталинизма, логика активизма создают благоприятные условия для деятельности троцкистов. Они претендуют на роль «левого» и «революционного» крыла в таких структурах, «революционной» фразеологией содействуют разрядке народного недовольства, в основном неопытных частей рабочего класса, молодежи и мелких предпринимателей.

Роль троцкистов особенно сильно проявилась на III «Европейском Социальном Форуме» (ЕСФ), проведенном в Лондоне под эгидой мэрии Лондона, спонсируемом газетой «Guardian» и при ответственности за организацию анонимной компании «Европейский социальный форум — Лондон 2005 КОО». На эту роль идеологических лидеров они претендовали и на IV ЕСФ в Афинах.

В-пятых, характерной особенностью европейских троцкистских групп является почти полное отсутствие критики империалистического характера Евросоюза. К тому же раньше они активно противодействовали национальным компартиям, в том числе КПГ, считающих Евросоюз одной из форм мирового глобализма.

Впрочем, сам Троцкий был одним из основных вдохновителей лозунга о «Соединенных Штатах Европы» под влиянием анализа «гиперимпериализма» Каутского. Ленин отверг этот лозунг в работе «О лозунге Соединенных Штатов Европы», четко показав буржуазную контрреволюционную сущность такого объединения.

В-шестых, все современные троцкистские группы, действуя систематически как антикоммунистическая сила, — что исторически характерно для троцкизма — называют себя «марксистскими», активно жонглируют словами «революция», «социализм». Их антикоммунизм по отношению к коммунистам сопровождается «дружескими нападками» на компартии, членов и активистов которых они отмечают, как бойцов, и одновременно, как политически необразованных элементов, следующих политике реформизма или сталинизма. Например, в Греции основные элементы критики троцкистов против КПГ сводятся к следующим:

• они пытаются доказать, что весь исторический путь партии есть путь предательства руководством её низов и народных масс, следующих за партией, который выражается в проведении так называемой «сталинско-реформистской линии»;
• они сознательно искажают политику КПГ, повторяя аргументацию социал-демократов о том, что КПГ сотрудничает с правыми силами;
• троцкисты всячески эксплуатируют тезис о необходимости единства всех левых сил и создают всевозможные союзы радикальничающих сил, которые совместными усилиями выступают против КПГ.

Таким образом, троцкисты всегда стремились играть и сегодня играют роль «связующего вещества» между революционным течением и оппортунизмом. Являются частью оппортунизма, хотя сам оппортунизм для них не существует и не упоминается в их текстах.

Троцкисты нападают на коммунистов за то, что те критикуют партию Европейских левых. При этом призывают молодежь не следовать призывам коммунистов «Придти и изменить мир», а зовут «Встретиться и посмотреть, сможем ли мы изменить что-то в этом мире». Троцкисты, таким образом, ограничивают борьбу за коренные цели движения узкими рамками частичных интересов.

В России множественные троцкистские формирования дружно борются против влияния ортодоксальных коммунистов в классовых профсоюзах. С одной стороны, они пытаются отрицать необходимость прочной организации экономической борьбы (как это было на X съезде Советов рабочих), обвиняют коммунистов в «экономизме»(что верно в отношении КПРФ т.к. идеи Кусковой,Прокоповича,Бернштейна и др.разбитые В.И.Лениным воскресло и укрепилось в КПРФ)
и форсировано навязывают лозунг подготовки к немедленному революционному перевороту. С другой стороны, они выступают против необходимости установления диктатуры пролетариата и укрепления смычки профсоюзов с коммунистами, стоящими на почве ортодоксального марксизма, обвиняя последних в склонности к кровавым репрессиям, так называемой «сталинщине» и прочее, прочее.

Суть троцкизма не меняется во времени

Антикоммунизм троцкистских групп, в итоге, не только сближает их с социал-демократией и с «новой левой» оппортунистической политикой, но также с реакционной пропагандой и практикой. Несмотря на их очень малую численность, нельзя недооценивать то, что их «марксистское» одеяние дает «революционное» прикрытие ключевым позициям господствующей буржуазной идеологии и политики. Буржуазия использует их, также как и все течения правого и левого оппортунизма, с целью подчинения себе радикальных тенденций, возникающих в рабочем и молодежном движениях. И с этой точки зрения ничего нового здесь нет.

Суть троцкизма не изменилась, он был и остается опасным врагом коммунистов.

Коротко. Троцкизм - это перманентная революция, то есть революция поверх границ до полной победы пролетариата на всей земле.

Троцкий был одним из наиболее содержательных теоретиков и последователей марксизма начала XX века, сумевший апробировать значительное количество своих постулатов на практике. Сам Маркс, как известно, создал учение согласно которому все социальные проблемы вырастают из права собственности. Единоличное владение имуществом и средствами производства приводит к угнетению большинства и процветанию проходимцев, угнетению масс кучкой олигархов, искусственному торможению прогресса. Уничтожение собственности и всех его подвидов, вроде права наследования, освобождение от гнета капиталистических форм общежития должно привести к раскрытию человеческого, творческого и трудового потенциала человека. Бонусом прилагалась демократия, которая понималась, в первую очередь, как избавление от сословий и прочих норм, закрепляющих неравенство людей.

Небольшое отступление. Маркс, скорее всего, не изобретал какие-то новые формации, а синтезировал доступную ему информацию. Стоит отметить, что идея коммунизма, то есть жизни в составе самоуправляемой общины, в которой всё или практически всё имущество общее, была весьма популярна в начале XIX века. Основные эксперименты в области коммунальной жизни происходили (и происходят до сих пор) в Америке, например, можно вспомнить коммуны Брукфарм или Амана колониз. Бесспорно, коммунальный опыт приобретали разные религиозные объединения вроде мормонов или колонии Онайда. Всех экспериментаторов роднило представление о христианстве как источнике нравственных идеалов, стремление уйти из "греховного" мира, неприятие современной цивилизации. Маркс шел в этой же струе, но видел в коммунизме прежде всего удобную форму для реализации своих экономических идей и исключал религию.

Антикапиталистический месседж, наиболее отчетливо сформулированный именно Марксом (хотя были и другие философы-антикапиталисты), привлекал интеллигентов XIX и XX веков заманчивой перспективой исправления несправедливостей, открытия людям доступа к средствам развития, создания одинаковых правил для всех. Однако как это и бывает всегда, каждый понимал марксистские идеи по-своему. Среди тех, кто имел самостоятельные суждение о том, что такое справедливость по Марксу, такие разные люди как Георгий Плеханов, Владимир Ульянов, Лев Выготский, Лев Троцкий, Николай Бердяев, Сергей Булгаков и другие. Все они не только развивали марксизм, но и критиковали отдельные его положения, создавая таким образом широчайшую палитру мнений и суждений. Гуманистический пафос позволил марксизму стать общей платформой для множества философско-политических школ и течений.

Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) был одним из популярных марксистских теоретиков (я бы даже сказал "в мире"), который не являлся при этом партийным функционером. Одним из ключевых положений троцкизма является теория перманентной революции, которая (сухим языком) предполагает непрерывное и бескомпромиссное революционное развитие до победного конца на всей земле, а в моральном плане превращает марксиста в подвижника, готового отдать свою жизнь и свое благополучие на алтарь будущей всеобщей справедливости и равенства. Прообразом перманентной пролетарской революции для Троцкого, скорее всего, послужила Великая французская революция с последующими наполеоновскими войнами. Я также полагаю, что образ Наполеона был чем-то близок и самому Троцкому, хотя весь буржуазный антураж ему, бесспорно, претил.

Троцкий вошел в руководство большевистской партии лишь в 1917 году, до последнего момента сохраняя самостоятельность и независимость. Иными словами, он не был младшим партнером Ленина, как, например Зиновьев, а считался равноправным коллегой. Троцкий является главным архитектором октябрьского (ноябрьского) переворота 1917 года, творцом Красной армии и наиболее успешным политиком 1917-19 годов. Его методы брутальны: трудовые армии, расстрелы, яркая популистская риторика.

Если сравнить ленинизм (большевизм) и революционную концепцию Троцкого, последняя будет несколько ближе к Марксу. В основании троцкизма идея подлинного государства трудящихся без надстроек, а в потенциале - мирового государства пролетариата. Ленин же развивал политический аспект марксизма, рассматривая партию, как универсальный инструмент для борьбы, захвата власти, общения с массами, управления экономикой. Собственно, большевизм - это рецепт, как из пяти сторонников сделать многотысячную организацию и занять руководящие позиции в государстве. Довольно быстро, как мы знаем, большевизм выродился в идеократию (даже партократию) с имитационными структурами и звонкими лозунгами, не несущими в себе ничего, кроме эмоций. Судя по всему, Троцкий уловил этот тренд еще в самом начале и, будучи одним из лидеров молодого советского государства, критиковал партийную диктатуру с высокой трибуны.

Сторонники троцкизма всегда имели некоторое моральное превосходство над ленинцами, которые приспособили марксизм к идее захвата власти и партийного диктата. Троцкий был сфокусирован на идее всеобщей справедливости, мечтал о мировой пролетарской революции. Он предпочитал напрямую, без посредников общаться с массами, хорошо разбираясь в психологии толпы и умело манипулируя ее настроениями. Массы, кстати, охотно шли за ним.

Масштабность личности Троцкого, способность к решительным действиям, высокий интеллект делали его самым значительным лидером революции после Ленина (а, может, даже и перед Лениным). Куда пришла бы наша страна, имея такого руководителя, можно только догадываться.

Троцкисты - это не члены партии Бронштейна. Троцкизм - не идеология, а набор подрывных методов. И троцкисты - те, кто эти подрывные методы взял на вооружение для борьбы с коммунизмом. … Я уже лет пять назад перечитал наверно абсолютно всё, что понаписал Лев Давидович, и так и не понял: а что такое собственно троцкизм? В чем заключалась его идеология? В сочинениях Троцкого нет ничего, по сути, кроме обвинений Сталина в самозваном провозглашении себя соратником Ленина, в создании себе культа личности (запомните это!), в создании мощного бюрократического аппарата, который неминуемо переродится и приведет к реставрации капитализма (и это запомните!), в создании условий для социального расслоения советского народа культивируя стахановское движение и высокие зарплаты для работников умственного труда (тоже запомните!), в предательстве международного рабочего движения и отказе от мировой революции (и это запомните).

А всё это Троцкий водрузил на базис: именно он является настоящим марксистом и единомышленником Ленина, каковым Иудушка был во все времена.

А где там какая-то идея? Маркс с Энгельсом – теоретики классовой борьбы и практики международного рабочего движения, Ленин - теория социалистической революции и практика создания социалистического государства, Сталин – теория и практика строительства социализма. А троцкизм – что это такое? Теория и практика получения ледорубом по черепу? Сегодняшние троцкисты считают, что они приверженцы идеи мировой революции… А их духовный вождь к этой идее какое отношение имеет? Это одно из положений марксизма, Троцкий там не причем. .. В троцкизме, если рассматривать его как направление марксизма, полная пустота. Вакуум. А самое главное, я не понимал, а зачем самому Троцкому всё это было нужно, зачем он сразу после окончания гражданской войны, затеял грандиозную оппозиционную бучу в партии, опять порвав с Владимиром Ильичом и поставив, в конце концов, сам себя вне закона? Карьеризм? Желание занять в партии ведущую роль?

Он же не совсем идиотом был, чтобы не понимать – это невозможно. Популярности у него особой не было, как ни старались его сторонники, везде надрывая глотки, что товарищ Троцкий – вождь РККА. Одним упоминанием прозвища, которое ему дал Владимир Ильич, любой его политический противник сделал бы из Иудушки вышедшую в тираж политическую проститутку. Оппозиционность Троцкого была сознательным политическим самоубийством. И он на этот шаг пошел. Непонимание длилось пока не попало в руки процитированное выше обвинительное заключение по делу правотроцкистского блока. И в очередной раз я удивился прозорливости Сталина, который еще до установления факта сотрудничества Льва с немецкой разведкой с 1921 года и английской с 1926 года, абсолютно точно определил суть троцкизма:

«В чем состоят характерные черты нового троцкизма?

1) По вопросу о “перманентной” революции. Новый троцкизм не считает нужным открыто отстаивать теорию “перманентной” революции. Он “просто” устанавливает, что Октябрьская революция целиком подтвердила идею “перманентной” революции. Из этого он делает следующий вывод: важно и приемлемо в ленинизме то, что имело место после войны, в период Октябрьской революции, и, наоборот, неправильно и неприемлемо в ленинизме то, что имело место до войны, до Октябрьской революции. Отсюда теория троцкистов о рассечении ленинизма на две части: на ленинизм довоенный, ленинизм “старый”, “негодный”, с его идеей диктатуры пролетариата и крестьянства, и ленинизм новый, послевоенный, Октябрьский, который рассчитывают они приспособить к требованиям троцкизма. Эта теория рассечения ленинизма нужна троцкизму как первый, более или менее “приемлемый” шаг, необходимый для того, чтобы облегчить ему следующие шаги по борьбе с ленинизмом.

Но ленинизм не есть эклектическая теория, склеенная из разнообразных элементов и допускающая возможность своего рассечения. Ленинизм есть цельная теория, возникшая в 1903 году, прошедшая испытания трех революций и шествующая теперь вперед как боевое знамя всемирного пролетариата.

“Большевизм, – говорит Ленин, – существует как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года. Только история большевизма за весьпериод его существования может удовлетворительно объяснить, почему он мог выработать и удержать при самых трудных условиях железную дисциплину, необходимую для победы пролетариата” .

Большевизм и ленинизм – едино суть. Это два наименования одного и того же предмета. Поэтому теория рассечения ленинизма на две части есть теория разрушения ленинизма, теория подмены ленинизма троцкизмом. Нечего и говорить, что партия не может примириться с этой странной теорией.

2) По вопросу о партийности. Старый троцкизм подрывал большевистскую партийность при помощи теории (и практики) единства с меньшевиками. Но эта теория до того оскандалилась, что о ней теперь не хотят даже и вспоминать. Для подрыва партийности современный троцкизм придумал новую, менее скандальную и почти “демократическую” теорию противопоставления старых кадров партийному молодняку. Для троцкизма не существует единой и цельной истории нашей партии. Троцкизм делит историю нашей партии на две неравноценные части, на дооктябрьскую и пооктябрьскую. Дооктябрьская часть истории нашей партии есть, собственно, не история, а “предыстория”, неважный или, во всяком случае, не очень важный подготовительный период нашей партии. По-октябрьская же часть истории нашей партии есть настоящая, подлинная история. Там – “старые”, “предисторические”, неважные кадры нашей партии. Здесь – новая, настоящая, “историческая” партия. Едва ли нужно доказывать, что эта оригинальная схема истории партии есть схема подрыва единства между старыми и новыми кадрами нашей партии, схема разрушения большевистской партийности. Нечего и говорить, что партия не может примириться с этой странной схемой.

3) По вопросу о лидерах большевизма. Старый троцкизм старался развенчать Ленина более или менее открыто, не боясь последствий. Новый троцкизм поступает более осторожно. Он старается сделать дело старого троцкизма под видом восхваления Ленина, под видом его возвеличения».

«В чем состоит опасность нового троцкизма? В том, что троцкизм по всему своему внутреннему содержанию имеет все шансы стать центром и сборным пунктом непролетарских элементов, стремящихся к ослаблению, к разложению диктатуры пролетариата».

Т.е., говоря проще, троцкизм – это не идеология, это набор универсальных методов борьбы контрреволюции против ленинизма, затем и против сталинизма а, значит, и против Советской власти, которые использовал немецкий и английский агент, т.е. орудие в руках международной буржуазии. И троцкисты – это не члены партии Бронштейна, это те, кто взял его методы на вооружение. Какая идеология может быть у завербованного иностранными разведками предателя? В каком месте смеяться над теми, кто под «троцкизмом» понимает направление в марксизме? Там только универсальные подрывные методы спецслужб. А универсальные методы – они и есть универсальные. Смотрим, кто ими пользовался и пользуется.

Итак

«Под видом продолжения старой борьбы Сталин подвел под маузер ЧК и истребил все старое поколение большевиков и всех наиболее независимых и самоотверженных представителей нового поколения».

«Я не думаю, что во всей человеческой истории можно найти что-нибудь, хотя бы в отдаленной степени похожее на ту гигантскую фабрику лжи, которая организована Кремлем под руководством Сталина, причем одной из главнейших работ этой фабрики является создание Сталину новой биографии».

И это не из доклада Хрущева на 20-м съезде. Это опять же Троцкий. ("Сталин. Том 1 ")

Помните социалистическое соревнование во времена Брежнева? Хотите знать по чьему рецепту была внедрена эта фальшивка вместо стахановского движения?

«На опыте стахановского движения особенно ярко обнаружились и глубокая отчужденность между властью и пролетариатом, и та свирепая настойчивость, с какою бюрократия применяет не ею, правда, выдуманное правило: "разделяй и властвуй!". Зато в утешение рабочим форсированная сдельщина именуется "социалистическим соревнованием". Название это звучит, как издевательство!

Соревнование, корни которого покоются в нашей биологии, останется несомненно - очистившись предварительно от корысти, зависти, привилегий - важнейшим двигателем культуры и при коммунизме. Но и в более близкую, подготовительную эпоху действительное утверждение социалистического общества может и будет совершаться не теми унизительными мерами отсталого капитализма, к каким прибегает советское правительство, а приемами, более достойными освобожденного человека, и прежде всего не из-под бюрократической палки. Ибо сама эта палка есть наиболее отвратительное наследие старого мира. Она должна быть сломана на куски и сожжена на публичном костре, прежде чем можно будет без краски стыда говорить о социализме!»

Есть еще вопросы о характере брежневского СССР?

Помните Горбачева с его гласностью? Во это: Бюрократическое самовластье должно уступить место советской демократии. Восстановление права критики и действительной свободы выборов есть необходимое условие дальнейшего развития страны» - не Горбатый. Это опять же Троцкий.

«Извнутри советского режима вырастают две противоположные тенденции. Поскольку он, в противоположность загнивающему капитализму, развивает производительные силы, он подготовляет экономический фундамент социализма. Поскольку, в угоду высшим слоям, он доводит до все более крайнего выражения буржуазные нормы распределения, он подготовляет капиталистическую реставрацию. Противоречие между формами собственности и нормами распределения не может нарастать без конца. Либо буржуазные нормы должны будут, в том или ином виде, распространиться и на средства производства, либо, наоборот, нормы распределения должны будут прийти в соответствие с социалистической собственностью».

Разве не так современные «марксисты» и «историки» объясняют причины развала СССР? Ведь почти слово в слово. А слова этим написал опять же товарищ Троцкий. Еще добавить?

«Никак нельзя рассчитывать и на то, что бюрократия мирно и добровольно откажется от самой себя в пользу социалистического равенства. Если сейчас, несмотря на слишком очевидные неудобства подобной операции, она сочла возможным ввести чины и ордена, то на дальнейшей стадии она должна будет неминуемо искать для себя опоры в имущественных отношениях. Можно возразить, что крупному бюрократу безразлично, каковы господствующие формы собственности, лишь бы они обеспечивали ему необходимый доход. Рассуждение это игнорирует не только неустойчивость прав бюрократа, но и вопрос о судьбе потомства. Новейший культ семьи не свалился с неба. Привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям. Но право завещания неотделимо от права собственности. Недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком. Победа бюрократии в этой решающей области означала бы превращение ее в новый имущий класс».

Самое интересное – кого имел этот «товарищ» ввиду, когда бичевал по заданию иностранных спецслужб советскую бюрократию. Думаете – партийную бюрократию? Накося, выкуси: «Пресловутый лозунг: "кадры решают все", гораздо откровеннее, чем хотел бы сам Сталин, характеризует природу советского общества. По самой сути своей кадры являются органом властвования и командования. Культ "кадров" означает прежде всего культ бюрократии, администрации, технической аристократии. В деле выдвигания и воспитания кадров, как и в других областях, советскому режиму приходится еще выполнять ту задачу, которую передовая буржуазия давно разрешила у себя. Но так как советские кадры выступают под социалистическим знаменем, то они требуют почти божеских почестей и все более высокого жалованья. Выделение "социалистических" кадров сопровождается, таким образом, возрождением буржуазного неравенства». После этого вам еще непонятно, кто автор идеи о «перерождении элиты»?. И, в завершении - Кургиняном интересуетесь, знаете о его высказываниях, что Ленин был до Октября разрушителем-антигосударственником, а после – созидателем государственником? Ну, вот что сказал по этому поводу И.В.Сталин, повторю:

«Отсюда теория троцкистов о рассечении ленинизма на две части: на ленинизм довоенный, ленинизм “старый”, “негодный”, с его идеей диктатуры пролетариата и крестьянства, и ленинизм новый, послевоенный, Октябрьский, который рассчитывают они приспособить к требованиям троцкизма. Эта теория рассечения ленинизма нужна троцкизму как первый, более или менее “приемлемый” шаг, необходимый для того, чтобы облегчить ему следующие шаги по борьбе с ленинизмом».

Троцкизм упорно насаждался КПСС после переворота 1953 года почти полвека, и уже четверть века, для вида оплевывая троцкизм, почти все политические движения левого толка активно пользуются его методами. Потому что все эти «Сути времени», КПРФ и прочая погань являются платными агентами капитала. И Зюганов обнимается с Жириновским, призывая к национальному единению не из-за сексуального влечения к лидеру ЛДПР – за это заплачено.